Читать книгу - "Вне закона - Валерий Махов"

Секс с мужем Лера называла «академической греблей». Он был предсказуемый, размеренный, долгий. Муж любил ее и никогда не думал о себе. Вначале он старался, чтобы она получила удовольствие, и, зная об этом, Лера часто имитировала оргазм. Имитация оргазма – это приторная отрыжка сексуальной революции. Пока в СССР секса не было и родители наши любили друг друга под одеялом, чутко прислушиваясь к ритму дыхания своих родителей или других плохо спящих родственников, никаких охов и ахов не было. А уж стоны и крики… За это можно было и по мелкому хулиганству загреметь! Тихим он был каким-то, подпольным, поддельным, партизанским, что ли, этот коммунальный, малогабаритный, гостиный, малосемейный, многодетный, запретно-сладкий секс. И вдруг прорвало! Первый вменяемый лозунг перестройки, запавший не только в душу, но и в измученное тело человека совкового периода, был лозунг Горбачева «Разрешено все, что не запрещено». По сравнению с брежневской глупостью «Экономика должна быть экономной» этот лозунг был венцом житейской мудрости. Появились первые видики. Конечно же, ублюдки и уродцы от идеологии стали публиковать в областной прессе статьи типа «Видеопетля» и так далее. Но клапан уже открыли, челноки с кандидатскими степенями уже поехали. Доктора наук уже освоили новые торговые специальности, кинозвезды занялись извозом и так далее. Яркие журналы, немецкие фильмы, телевизионные программы «Про это» и так далее. Все это научило наших коварных женщин имитировать оргазм. Причем курсов имитации ни одна не заканчивала, а просто каждая своим загадочным, от ребра Адамова интеллектом просчитала, что это на самом деле не женщина любит ушами, а мужчина. Женщина, если любит, то любит поступками. А ушами – если только хочет обмануться. Ну, когда содержит альфонса, например.

Лера различала для себя две категории мужиков – сказочники и былинники. Сказочники – это либо нарциссы, либо альфонсы, либо депутаты всех уровней, то есть бывшие мужики. И вторая – это былинники, они же хвастуны. Это добытчики. Они совершали поступки и ждали восхищения. Не просто благодарности – она по большому счету им не нужна, – а восхищения. И тут уже все в руках женщины! От выноса мусора и переключения с футбола на «Кармелиту» и «Давай поженимся» до неравной драки во дворе с тремя пьяными отморозками за ее и свою честь. «Восхищайтесь, женщины! – хотелось кричать Лере. – Восхищайтесь!» Доброе слово и восхищенный взгляд делают из обывателей героев, а из героев – мучеников. А мученик или праведник, отраженный в любимых глазах, – это на всю жизнь. Поэтому имитация оргазма – это бонус и утешительный приз, который на финише трудно отличить от основного.

Секс с Андреем она называла виндсерфингом. Когда вода уходит из-под ног, и волны одна больше другой накрывают тебя с головой, и маленькая доска под ногами, соломинкой спасительной удерживающая на плаву твое сознание, вот-вот готова утонуть вместе с тобой в безумных водоворотах похоти и страсти! Но, как ни странно, Лере нравились оба эти вида спорта. Она любила и мужа, и Андрея. Каждый раз, когда Андрей заводил разговор о том, чтобы она бросила мужа и переехала к нему (даже ценой загса), Лера с непостижимой улыбкой на разгоряченном лице объясняла ему, что прокурора, как, впрочем, и опера, она никогда не бросит.