Читать книгу - "Мы поем глухим. Сто солнц в капле света - Наталья Андреева"

«Слава богу, я жива, — думала она, закрывая глаза. — Эрвин даст мне хороший совет: как вернуть сына. Мне надо все рассказать барону. Вместе мы добьемся того, что Мари перестанет быть опекуншей Миши и наша семья воссоединится. Надо только избавиться от этого ужасного человека, от Армана Рожера. Ничто еще не потеряно».

С этими мыслями она и заснула. Утром она первым делом отправила к барону посыльного. Александра ждала, что Эрвин приедет еще до полудня, и, когда барон так и не появился, была удивлена. Он не появился и в час. Не было его и в два.

«Должно быть, его задержали дела», — подумала она. В половине третьего, тщетно прождав Эрвина, Александра велела подать экипаж и отправилась на Елисейские Поля. Поехать самой к барону Редлиху ей мешала гордость.

Она не ожидала встретить его на прогулке, в это время дня барон обычно работал у себя в кон-торе или же ехал ко двору, где постоянно нуждались в его советах. Ясно было одно: ее он видеть не хочет. Влюбленные так себя не ведут.

Александра была разочарована. Стоило так добиваться женщину, чтобы оставить ее, поверив навету своего сомнительного друга и не сказав на прощание ни слова! Или именно так поступают финансовые магнаты? Невольно она вспомнила Дельфину Бокаж. По слухам (а многие слуги мадемуазель Бокаж теперь переселились на улицу Анжу-Сент-Оноре), барон говорил с Дельфиной не более пяти минут, перед тем как ее оставить.

«А для меня и минуты не нашлось, — горько усмехнулась Александра. — Следовательно, в его глазах я стою гораздо ниже актрисы и содержанки».

Она решила больше не ждать. После холодного ветреного марта, проведенного в пути, французская столица порадовала графиню настоящим весенним теплом. В открытых колясках ехали нарядно одетые дамы, которых сопровождали улыбающиеся кавалеры. Сверкающие витрины модных лавок манили новинками, по улицам тянулся волнующий аромат только что сваренного кофе, а прямо на бульварах мелкие торговцы жарили каштаны. Погода была прекрасная, словно бы созданная для прогулок в парке!

Видимо, Париж еще ничего не знал. Графине кланялись с прежним усердием, она тут же получила бесчисленные приглашения на обеды, приемы, большие и малые, и на вечера.

— Не забудьте о моих субботах! С четырех до семи! — прощебетала одна.

— Послезавтра, дорогая, мои четыре часа! Время, когда я принимаю весь Париж! — вторила ей другая.

— Вас так давно не было! В моем салоне только и спрашивают: где же наша красавица русская графиня? — заискивающе улыбнулась Александре третья. — В Париже ходят слухи о вашей скорой свадьбе с бароном Редлихом. Надеюсь, вы их подтвердите. Или же опровергнете, — лукаво улыбнулась дама.

Александра послала ей в ответ молчаливую улыбку. В марте Эрвин собирался объявить об их помолвке. Масленичная неделя уже прошла, сделал он это или нет? В отсутствие невесты объявлять о скорой свадьбе неприлично, но раз уже пошли слухи, барон своих намерений ни от кого не скрывал. Пока еще он говорил о своей свадьбе неофициально, в кругу друзей или на так называемых малых приемах. Для оглашения же помолвки нужен был большой вечер и человек пятьсот приглашенных. Они должны были обсудить это сразу по возвращении Александры в Париж. Но барон Редлих так и не появился на улице Анжу-Сент-Оноре.

В Булонском лесу Александре повстречался богатый экипаж, в котором ехала в пух и прах разряженная женщина, чье лицо показалось графине знакомым. Женщина была слишком уж худа и некрасива, да еще одета с неуместной пышностью, в платье цвета охры со множеством зеленых воланов. На голове у нее была огромная вычурная шляпа с зелеными перьями. Дама всем своим видом и роскошным выездом словно демонстрировала свое богатство. Первым делом Александра заметила герб на дверцах кареты и невольно вздрогнула. Потом подняла глаза на даму. Они встретились взглядами, и та демонстративно отвернулась. Александра узнала Кэтти Соболинскую.

— Как странно: вы разве незнакомы? — не преминула заметить жена богатого торговца тканями, которая как раз в это время заманивала Александру на вечер в свой салон. — Ведь эта дама тоже русская!

— Я давно не была в России, — попыталась улыбнуться она.

— А по слухам, вы только что вернулись оттуда!

— Я давно не была при дворе, — тут же поправилась Александра. — Возможно, эта дама позабыла о нашем знакомстве.

— А ведь это жена того красавца, который за неделю покорил весь Париж! Несколько месяцев он был здесь в большой моде, пока не угодил в долговую тюрьму.

— Серж в тюрьме?! — оторопела она.

— Так с ее мужем вы, я вижу, коротко знакомы! — дама сделала стойку, сродни охотничьей собаке, и навострила уши. — Странно, что не раскланиваетесь с его женой.

Александра поспешно извинилась и велела кучеру:

— Трогай!

«Сережа в тюрьме. А Кэтти здесь, в Париже. Барон Редлих у меня не появляется. Что все это означает?» — заволновалась она.

…До вечера она едва дотерпела. Хотела было послать барону еще одну записку, в надежде, что первую он просто не получил, но одумалась. Ее все видели на Елисейских Полях, даже если Эрвин и не получил ее послание, теперь весь Париж знает, что графиня Ланина вернулась. Барон Редлих тоже не может об этом не знать, как бы он ни был занят.

В четыре часа дня в доме на улице Анжу-Сент-Оноре появились визитеры. Всех волновал один вопрос, который задавали хоть и не первым, выждав положенное время, но с плохо скрытым нетерпением.

— Скажите мне, как своему другу, графиня, — пытался обольстить ее маркиз де Р*. — Это правда, что вы выходите замуж за барона Редлиха?

— Кто вам это сказал?

— Сам Эрвин.

— Так в чем же дело?

— И когда будет объявлено о вашей помолвке? — допытывался маркиз.

— Раз барон взял эту обязанность на себя, объявлять всем, в каком именно состоянии находятся наши с ним отношения, то вам, маркиз, будет лучше спросить об этом у барона.

— Но вы ведь дали свое согласие, Александрин?

— Разумеется, иначе барон не говорил бы о нашей скорой свадьбе с такой уверенностью.

— Честно говоря, я разочарован, — улыбнулся маркиз. — Я не думал, что вы последуете моему совету стать счастливой, чтобы Париж оставил вас в покое. А я уверен, что с бароном Редлихом вы будете счастливы. Но таким образом вы лишаете Париж одной из его королев, — он слегка поклонился.

— Что мешает мне царствовать, будучи замужем?

— Потому что, в таком случае, у вас будут слуги, но не поклонники. Вас будут уважать, но не будут воспевать. Истинным же королевам Парижа, мадам, слагают не гимны, а сочиняют романсы в их честь. Париж не любит и не ценит ничего официального.

Она не нашлась, что на это сказать, потому что в гостиную вошел сам барон Редлих. Александра машинально посмотрела на часы: было половина седьмого. Либо до барона так долго шли слухи, либо сам он передвигался слишком медленно.