Читать книгу - "Кофе с перцем - Екатерина Красавина"

…Паша оторвался от текста. Кто бы мог подумать, что Надин была столь романтична и влюблена в кумиров прошлого! Холодная Надин в детстве и юности бегала в кинотеатры и сидела в темном зале, обмирая от восторга и восхищения. Паша представил себе тоненькую фигурку Надин, ее светлые глаза, с обожанием смотревшие на экран. И ему стало не по себе оттого, что все мечты Надин умерли вместе с ней.

Надин описывала свои ощущения, фантазии, как она мечтала стать то великой актрисой, то режиссером, чтобы самой снимать фильмы и ни от кого не зависеть. Но потом она постепенно пришла к выводу, что ей хотелось бы заниматься отбором актрис. Решать: кто достоин отдать свое лицо пленке, а кто — нет. Чтобы искра божественности, живущая в великих героинях экрана, не погасла. А перешла в настоящее.

«Только подумать, что я буду причастна к процессу волшебства в его чистом виде! Ведь героиня — это все. Это — Альфа и Омега фильма. Без прекрасного женского лица любой фильм — мертв. Он, как „Титаник“, обречен медленно идти ко дну».

Паша решил сделать перерыв и попить кофе. Он пошел на кухню, заварил кофе и вернулся в комнату. Отхлебнув горячей жидкости, он снова впился взглядом в экран.

«Как только мне исполнилось восемнадцать, я поняла — пора. Дома давно бурлили страсти: куда мне поступать? Меня это абсолютно не волновало. Мать настаивала на филфаке ЛГУ, папа говорил, что я сама могу выбрать профессию по душе. Я молчала и ничего не говорила. Про себя же я решила, что после школы уеду. В Москву. Здесь мне делать абсолютно нечего. Я хотела порвать с родными и со всем, что меня окружало. Я хотела строить жизнь по своему усмотрению… Дома я никогда бы не смогла этого сделать. Вечное давление. Настойчивое — матери и мягкое, ненавязчивое — отца. Мне это надоело.

Чтобы мой отъезд не вызвал ненужного переполоха, я объявила своим, что влюбилась и поэтому уезжаю к Нему в Москву. Мать — открыла рот, отец — смущенно заулыбался. Я повторила свои слова. Мать закрыла рот, отец погрустнел. Они были так ошарашены, что даже не смогли ничего возразить. Я изобразила бешеную страсть и сказала, что если меня не отпустят, то я брошусь в Неву с Аничкова моста. Подействовало. Дело в том, что мамина родная сестра утопилась тридцать лет назад от несчастной любви. С тех пор этот случай витает проклятьем над нашей семьей.

Мне дали немного денег. Бабушка — драгоценности. Фамильные, старинные. Она отдала мне их тайком. Я невольно растрогалась. Сказала своим, что буду держать их в курсе. Звонить, приезжать. Про себя я твердо решила, что делать этого не стану.

Я приехала в Москву и поступила во ВГИК. У меня было два козыря: моя хорошая подготовка и холодная, «мраморная» красота (как выразился один друг нашей семьи). Первым козырем я убила приемную комиссию, вторым — председателя этой комиссии. Переспав с ним. Его имя я даже не буду упоминать. Его я забыла сразу же после поступления, потому что обременять свою память лишними подробностями ни к чему».

Паша оторвался от текста и усмехнулся. Здесь он уже узнал свою Надин. Ее расчетливость и хладнокровность. Но чем-то она притягивала его. И ему с ней было хорошо… Паша глубоко вздохнул. И посмотрел на китайского божка, которого он поставил в углу. Но уже лицом к себе. Он решил, что хватит наказывать божество. А то оно может и разгневаться.

… «Училась я хорошо. Моя жизнь была подчинена четкому распорядку. Учеба, походы в кино (моим любимым кинотеатром стал „Иллюзион“) и поддержание спортивной формы. Гимнастика, занятия в тренажерном зале. Одно время я увлекалась тэквондо. Пока мне хватало денег, вырученных за бабушкины драгоценности. Но я понимала, что вскоре передо мной встанет проблема зарабатывания денег. И от этого никуда не деться. Пока я не паникую, а прикидываю: что мне делать? Я хорошо знаю английский и французский, испанский — на твердую четверку. Может, заняться переводами?

Через пару месяцев все благополучно разрешилось. Я вспомнила о председателе приемной комиссии, преподававшем во ВГИКЕ на старших курсах. Влиятельном человеке. Прикинувшись кроткой овечкой, я обратилась к нему за помощью».

Паша на секунду оторвался от экрана и подумал, что он многое бы отдал, чтобы увидеть Надин кроткой овечкой. Он просто не представлял ее себе в этой роли. Наверное, впечатляет! Кроткая Надин -это что-то невероятное! Все равно, что Мадонна — монахиня!

«Мой „благодетель“ сразу решил меня осчастливить и пригласил на романтическое рандеву. После чего предложил мне выгодную работу — сопровождать иностранные делегации, когда они приезжают к нам в Москву для укрепления дружественных связей в области кинематографа. Работа была выгодной и денежной. Я познакомила с достопримечательностями Москвы… — далее шел длинный список известных имен. — Некоторые из них тащили меня в постель, а потом щедро расплачивались. Я шла на это, потому что мне нужно было купить квартиру. Не могла же я вечно жить во вгиковском общежитии!

Скопив энную сумму, я, скрепя сердце, обратилась к своим. Звонила я им редко. Но они, по-моему, решили, что я все равно уже отрезанный ломоть. И не особо докучали мне своими расспросами. К тому времени умерла бабушка. Родители продали ее квартиру и часть денег отдали мне. Благодаря этому я смогла купить однокомнатную квартиру недалеко от метро «Красная Пресня». Одна часть моего плана была успешно выполнена. Я закрепилась в Москве».

Паша подумал, что в этом — вся Надин. Четкая, целеустремленная. В ней не было ни грамма сентиментальности. Он читал «Дневник» с интересом. Ему открывалась другая Надин. На какое-то время он забыл, что ее уже нет. Пробегая глазами строчки, он словно слышал ее голос, интонации.

«После окончания ВГИКа я уже знала, где буду работать. На „Мосфильме“ с Мизуриным. И здесь мне опять помог „благодетель“. Все это время я поддерживала с ним отношения, понимая, что он может мне еще пригодиться. Я проработала с Мизуриным год. Больше не смогла. Сплошные дрязги и конфликты. И никакой творческой работы. Я думала, что сделаю первый шаг к своей мечте — и стану проводить кастинг актрис для фильма. Но Мизурин поссорился со своим спонсором. И тот забрал деньги, предназначенные для съемки масштабной киноэпопеи под условным названием „Допетровская Русь“ — сериала в двести — двести пятьдесят серий. Огромный мыльный пузырь с треском лопнул. Мне нужно было найти что-то более стабильное и творческое. И тут… вмешалась Судьба или Провидение. У Мизурина я познакомилась с одним очень интересным человеком, увлекавшимся разными идеями, религиями, течениями. Его интересовало абсолютно все. И однажды он предложил мне пойти вместе с ним на вечеринку. Развеяться. Это предложение пришлось как нельзя более кстати. После провала проекта мы все ходили как в воду опущенные. Я согласилась.

На вечеринке, проходившей в большой пятикомнатной квартире, было много известных людей. Но никакого шумного веселья, смеха, пошлых анекдотов. Приглашенные тихо переговаривались друг с другом, о чем-то беседовали, спорили. Мой знакомый оставил меня в большой комнате и сказал, что он скоро подойдет. Я чувствовала себя не очень уютно среди чужих людей. Но никто не обращал на меня никакого внимания. Вскоре я немного освоилась и перестала ощущать скованность и неловкость. Наконец появился мой знакомый. Он был не один. А с женщиной. Средних лет, невысокого роста. От нее исходило ощущение властности и силы. Одета она была в черное платье ниже колен. На плечах — сине-бирюзовая шаль. Глаза — умные, внимательные.