Читать книгу - "Роковая блондинка - Кейт Уайт"

— Он был несчастлив с Локет? Почему он ей изменил?

— Ты думаешь, он лежал со мной в постели и делился сокровенными мыслями? Максимум, что Алекс расскажет о себе, — это то, что ему делали операцию на колене.

— Во сколько он уехал от тебя в понедельник? — спросила я.

— Примерно в половине десятого.

— А в субботу когда вы расстались?

— Вечером. А что? Ты ведь не хочешь сказать, что Алекс убил Тома и Локет? Или что я их убила?

Не исключено. Локет убили в одиннадцатом часу — значит, оба они в равной степени могли это сделать. Поездка в Анды занимает два с половиной часа. Если они расстались вечером, у обоих хватило бы времени на то, чтобы смотаться в предгорья.

— Я ничего не хочу сказать, — ответила я. — Просто пытаюсь узнать правду. Говорят, ты что-то горячо обсуждала с Локет на съемочной площадке — на следующий день после того, как я намекнула, что у Тома есть другая. Ты говорила с ней об этом?

— Нет. Я и понятия не имела об их отношениях. Если хочешь знать, Локет разозлилась, поскольку я перестала пиарить ее книгу. Я сказала, это не входит в мои обязанности. Ты действительно думаешь, что я могла ее убить?

— Я этого не говорила, Харпер. Но у меня есть все основания подозревать в убийстве светловолосую женщину с актерскими навыками, которая умеет подражать чужим, в том числе мужским, голосам. Есть соображения?

— Отлично. То есть ты намекаешь, что Том встречался с какой-то третьей?

— Возможно, убийца — мужчина, а женщина — всего лишь его сообщница. У Дика есть на примете кто-нибудь похожий? Или у Алекса?

Харпер посмотрела на меня так, будто ее внезапно в чем-то уличили, и покачала головой:

— Нет.

Я украдкой взглянула на часы. Нужно было возвращаться в театр. Я поблагодарила Харпер за помощь и попросила чек.

— Я хочу знать, — требовательно сказала Харпер, — как тебе стало известно обо мне и Алексе? Кто-нибудь еще в курсе?

— Полиция проболталась, — соврала я. — Понятия не имею, кто еще в курсе, но ты лучше приготовься к тому, что слухи расползутся по съемочной площадке.

Начался мелкий дождь, едва я вышла из отеля; на то, чтобы поймать такси, ушла целая вечность. Прежде чем я забралась на заднее сиденье, одежда моя успела отсыреть. Я проверила входящие и обнаружила, что звонил Красавчик (перед входом в отель я выключила телефон, чтобы никто нам не мешал). Я хотела ему перезвонить и уточнить планы, но сначала мне нужно было подумать.

Я и не подозревала, что между Харпер и Алексом что-то произошло, хотя оказалось не так уж трудно в это поверить. Впрочем, ее заявления о собственной невиновности меня не убедили. Несостоявшаяся актриса, а теперь эксперт по связям с общественностью, Харпер, наверное, достаточно хорошо владеет навыками лицедейства. Может, ее признание насчет Алекса имело целью отвлечь мое внимание от куда более тяжкого преступления, в котором она была замешана?

Но если убийца не Харпер, то кто? Конечно, не следовало упускать из виду Дика. Интересно, есть ли у него девушка, которая не отказалась бы поизводить меня жуткими телефонными звонками и порыться в моем шкафу? Может, Крис в курсе?

Когда такси остановилось перед театром, я заметила какое-то движение. Очень полная женщина с длинными и сальными рыжими волосами, в очках с толстыми стеклами (стиль крутой девчонки из небогатого района) закрывала бутылку пепси, оставленную на маленьком столике, видимо, во время антракта. Я толкнула дверь, и на этот раз она отворилась.

— Что вам? — хрипло спросила женщина. — Касса закрыта.

— Мне всего лишь нужно кое-что узнать. Я Бейли Уэггинс. Меня интересует одна пьеса, которая шла у вас около года назад.

— Я член труппы — может, я смогу вам помочь? Меня зовут Натали.

— «Укрощение строптивой», — сказала я. — Я хочу знать, в каком составе она шла.

Натали прищурилась, а потом кивком указала налево:

— Мы ставили ее в конце зимы. Афиша где-то там на стене.

Она снова занялась уборкой, ссыпая печенье с бумажных тарелочек в пластиковую коробку, а я пересекла маленькое фойе — довольно убогое, заставленное потрепанными креслами и выщербленными столиками.

Судя по афишам в дешевых рамках, репертуар театра представлял собой довольно хаотичную смесь: классика («Юлий Цезарь», «Все хорошо, что хорошо кончается»), модерн («Антигона», «Шесть персонажей в поисках автора») и множество современных пьес неизвестных мне авторов, под дурацкими названиями типа «Черный день» и «Как наши сердца».

Я быстро нашла нужную афишу. В то время как другие пестрели рисунками или фотографиями, эта была довольно простая — рамка и текст в елизаветинском стиле. Я быстро отыскала Петруччио и провела взглядом по строчке. На противоположной стороне листа стояло «Том Фейн». Мне показалось, что он еще жив, и меня охватила неимоверная скорбь. Я нашла Катарину и, прочитав имя актрисы, раскрыла рот, словно кто-то крепко схватил меня за шею. Эту роль исполняла Блисс. Пьеса шла в минувшем феврале, состоялось десять представлений. Может, Блисс и была тем таинственным гостем, приехавшим в Анды? Возможно, Том процитировал строчку из роли, потому что к нему в тот день заявилась Катарина собственной персоной?

— Все в порядке? — спросила Натали.

— Вы знали Тома Фейна?

— Конечно, — мрачно отозвалась та. — Мы все его знали, он играл в нашем театре.

— Я расследую его убийство. Может, вы расскажете что-нибудь?

Мне, конечно, хотелось побеседовать о Блисс, но я подумала, что разумнее будет не заговаривать об этом с членом труппы.

— Этот парень был таким милым. Единственный актер из всех, кого я знаю, который говорил не только о себе. А почему вас так интересует «Укрощение строптивой»? Какая здесь связь?

— Я просто отслеживаю все возможные зацепки. Он дружил с кем-нибудь из здешних актеров?

Натали непонятно зачем сняла очки и повертела их, рассматривая стекла. Без них ее глаза казались гораздо меньше.

— У него были приятели, — вспомнила Она, возвращая очки на место. — И он встречался с Блисс Хэммел — девушкой, которая играла Катарину. Когда Том погиб, она чуть с ума не сошла — неудивительно.

Я замерла.

— А, так Блисс здесь? — спросила я как можно спокойнее, но собственный голос показался мне сдавленным — точь-в-точь как приглушенные раскаты хохота, доносящиеся из недр театра. Мысли бешено завертелись. — А я думала, она в Майами.

— Блисс ненадолго ездила на юг — ей дали роль в каком-то фильме. Но она вернулась, когда узнала о случившемся.

— Вы с ней говорили?

— Она приходила вчера. Блисс хочет играть. Думает, это поможет ей избавиться от стресса.

— Она хорошая актриса? — спросила я.