Читать книгу - "Шифр Александра - Уилл Адамс"

Место, где отец Гейл нашел смерть, находилось на восточном краю Сиванской впадины, примерно в трех часах езды от города. Большую часть пути, около ста километров, проехали по дороге на Бахаррию, потом повернули на север. Прекрасный, немного неземной пейзаж открылся перед ней: высокие, зазубренные скалы выступали из Песчаного моря, словно зубы дракона. Зелени здесь не было никакой. Белая змейка бесшумно соскользнула с камня и скатилась по крутой дюне. Не считая ее, других признаков жизни Гейл не заметила. Даже птиц.

От машины до подножия отвесной скалы добирались минут пять. Точное место обозначала небольшая, сложенная из плоских камней пирамида. На верхнем было выцарапано его полное имя — Ричард Джозайя Митчелл. Отец терпеть не мог, когда его называли Джозайя, и близкие друзья, зная это, безжалостно мучили беднягу. Гейл подняла камень и, повернувшись к проводникам, спросила, кто из них оставил надпись. Оба пожали плечами, давая понять, что это дело рук Нокса. Не зная, что и думать, Гейл положила камень на место.

Пока она стояла над могилой, Мустафа рассказал, как они и Нокс, спустившись вниз, обнаружили ее отца уже похолодевшим, перепачканным в крови; как предложили Ноксу помочь перенести тело в грузовик и как он заругался на них.

Гейл посмотрела на машину, на которой они приехали.

— Вы имеете в виду, на этой машине?

— Да, — подтвердил Мустафа.

У нее закружилась голова.

— И тело моего отца лежало в вашем грузовике?

Мустафа немного смутился и принялся уверять, что они ценили и уважали ее отца, что случившееся стало для них трагедией, что все горевали. Слушая его, Гейл смотрела вверх. Скала, вырастая из песка, уходила в небо почти отвесно. Высота всегда действовала на нее не самым лучшим образом. Она сделала шаг назад, оступилась и, наверное, упала бы, если бы Зайан не схватил ее за локоть.

Вестибулярный аппарат напомнил о себе и тогда, когда они с Мустафой поднялись на скалу. Зайан предпочел остаться внизу, около машины, — на случай, объяснил он, если появятся грабители. Услышав такое, Гейл тихонько фыркнула. Грабители! Да здесь нет никого в радиусе пятидесяти миль. Но винить его она не стала. Из-за жары и крутизны подъем оказался делом куда более тяжелым, чем представлялось со стороны. Тропинки не было — только узкие каменные уступы. Впереди шел Мустафа; шел легкой, почти танцующей походкой, без труда перескакивая с камня на камень в потертых сандалиях и не обращая внимания ни на длинные и вроде бы неудобные одежды, ни на тяжеленный и массивный рюкзак. Каждый раз, отрываясь от Гейл на приличное расстояние, он опускался на корточки и выкуривал одну из своих вонючих сигарет, с интересом наблюдая, как она тащится следом. Чем дальше, тем сильнее возмущало Гейл поведение проводника. Должен бы знать, что мужчины его возраста не могут, поглощая столько вредных смол, оставаться бодрыми, сильными и выносливыми. Неужели до него не доходит, что он обязан давно превратиться в развалину? Поймав сердитый взгляд Гейл, Мустафа как ни в чем не бывало приветливо помахал рукой. Подошвы у нее горели, мышцы тряслись от усталости, тело ломило, а язык распух от жажды. Добравшись наконец до провожатого, Гейл едва ли не рухнула рядом, достала бутылку с водой, отхлебнула несколько глотков и жалобно спросила:

— Ну что, уже близко?

— Десять минут.

Она посмотрела на него с прищуром — Мустафа говорил так каждый раз, когда они устраивали небольшой привал.