Читать книгу - "Проходные дворы - Эдуард Хруцкий"

Последнее место в России, где надеялись на восстановление Учредительного собрания и победу над большевиками. Трагическое время, трагические судьбы.

Именно тогда в редакциях владивостокских газет — а их при Меркуловых издавалось великое множество, прямо как у нас нынче, — появился молодой, весьма симпатичный человек. Он великолепно владел английским, французским и немецким, был смешлив, элегантен, умен. Он пропадал на бегах, причем играл достаточно удачно, посещал все многочисленные вернисажи и покупал картины. Деньги у него водились, и жил он широко и весело.

Человек этот начал работать в газете. Репортером он оказался отменным. За короткое время ему удалось наладить в городе устойчивые связи с нужными людьми. В круг его знакомых входили: японские коммерсанты, американские газетчики и офицеры из военной миссии, китайские торговцы наркотиками и хунхузы, крайние монархисты и офицеры Григория Михайловича Семенова.

Более того, он подружился с начальником контрразведки, и его единственного из репортеров, пропускали на Полтавскую, 3, где размещалась эта серьезная организация.

Покойный писатель Роман Ким рассказал Юлиану Семенову, что человека этого звали Максим Максимович Исаев и его круглосуточно охраняли люди из боевого отряда большевистского подполья. Роман Ким также рассказал, что Исаев имел прямой канал связи с Постышевым.

В Хабаровском краевом архиве Семенов нашел записку Постышева в Дальбюро ЦК. Тот писал, что переправил во Владивосток к белым «чудесного молодого товарища, присланного Дзержинским». Несколько раз в его записках потом упоминалось о «товарище, работающем во Владивостоке достаточно успешно».

О Исаеве Семенову много интересного рассказал журналист из Владивостока В. Шнайдер, работавший в подполье. Он, кстати, сказал, что когда Меркуловы были изгнаны из Владивостока, то Исаев появился в городе в форме ВЧК ОГПУ вместе с Уборевичем, а потом исчез. Вот и все.

Роман «Пароль не нужен» написан, на сценах идет пьеса по нему — «Шифровка для Блюхера», на студии имени Горького поставлен двухсерийный фильм.

Вполне можно забыть о блестящем репортере из Владивостока.

Но через несколько лет в Кракове Семенов собрал материал для романа «Майор Вихрь». Один из польских разведчиков, работавших в этом городе, рассказал, что о подготовке к уничтожению Кракова им сообщил штандартенфюрер СД, приехавший из Берлина.

Интересно, что словесный портрет офицера СД необычайным образом совпал с описанием Максима Максимовича Исаева. Роман Ким, по словам Юлиана Семенова, нарисовал ему великолепный и точный портрет «белогвардейского газетчика». Именно это случайное сходство позволило писателю перенести своего героя в Германию.

Случайное совпадение или исторический факт? Юлиан Семенов в наших ночных разговорах постоянно возвращался к этому.

Работая над романом «Семнадцать мгновений весны», он много ездил по миру. Разговаривал с самыми разными людьми: генералом Бамлером, в прошлом ближайшим помощником начальника абвера адмирала Канариса, с заместителем Алена Даллеса Полом Блюмом, немецкими офицерами, служившими в ведомстве Шелленберга. Все они, словно сговорившись, рассказывали, что в самом сердце немецкой спецслужбы находился хорошо законспирированный советский разведчик.

Только наше ведомство на Лубянке хранило гробовое молчание. Когда мой друг, а человек он был весьма напористый, пытался что-то выжать из наших генералов КГБ, они отвечали задумчиво: «Ничего не знаем, но все может быть». Тогда Юлиан Семенов не просто «родил» Штирлица — он написал его биографию. Позже появился роман «Бриллианты для диктатуры пролетариата», в котором читатель узнает, как начинал свою жизнь Максим Исаев.

— Ты знаешь, кто, по моему мнению, разведчик? — спросил меня как-то Юлик.

— Приблизительно, — ответил я. Меня мало интересовали дела спецслужб, я был привержен теме уголовного сыска и находил ее более интересной и гуманной, если хотите.

— Разведчик, — назидательно изрек Юлик, — это человек, который своими средствами проводит политику государства. Понимаешь, я начинаю писать серию политических романов, героем которых будет Исаев-Штирлиц.

Осталась в прошлом его романтическая проза — повести «Он убил меня под Луанг-Прабангом», «Дунечка и Никита», «Люди штурмуют небо», «49 часов 25 минут». Юлиан Семенов выбрал для себя весьма сложный жанр политического романа.

О нем говорили собратья-писатели как о конъюнктурщике и продавшемся спецслужбам. Над его романами иронизировали, стараясь доказать, что они не имеют никакого отношения к литературе, что все это заказная агитка типа «Окон РОСТа» в военное время.

На самом деле они просто мучительно завидовали его популярности, его успехам, его наградам и бесконечным поездкам.

Но ведь и тогда время было не очень мирное. «Холодная война» переходила в обычную. Воевал Вьетнам. Сражались в Анголе и Мозамбике, воевали в Латинской Америке.

Надо сказать, что я сам, с удовольствием читая романы своего друга, с некоторой иронией относился к его политическим прогнозам. А зря. В романах «Пресс-центр», «Межконтинентальный узел» он предупреждал о том, что может произойти, если США останутся единственной сверхдержавой. Предупреждал, не веря и не ведая, что это может случиться.

Случилось!

В романе «Югославский вариант» Штирлиц, изучая националистические процессы, протекающие в Югославии 1941 года, дает прогноз о возможном распаде этой страны. Случилось!

В романе «Альтернатива» Юлиан Семенов пишет об истоках и перспективах украинского национализма. И это случилось!

Люди, воспринимавшие его с интеллигентской иронией за то, что писатель рассказывал нам о работе советских спецслужб, видимо, не очень внимательно читали его романы.

Юлик был человеком необыкновенной трудоспособности. Он писал статьи для «Правды» и «Литературки», романы, пьесы, киносценарии. «Семнадцать мгновений весны» и «ТАСС уполномочен заявить…» по сей день не сходят с экранов телевизора. Но его энергии было тесно в достаточно жестких литературных рамках.

С началом перестройки он создает Международную ассоциацию детективного и политического романа и становится ее президентом.

Тогда же он пробивает через ЦК КПСС и Совмин газету «Совершенно секретно», ежемесячник «Детектив и политика» и издательство ДЭМ.

Кстати, он пригласил на работу совсем молодого журналиста Артема Боровика, и не ошибся: Артем талантливо сделал очень интересную, популярную, европейского класса газету.

В последнюю нашу встречу (а одно время наши отношения были весьма прохладными, потому что я отказался идти к нему на работу) он был растерян. Происходил пересмотр нравственных ценностей. У адепта «нового мышления» его герои автоматически превращались во врагов.

— Понимаешь, старичок, — сказал он, — я не отрекаюсь от своих героев и не хочу искать новых.

Потом инсульт. И два года мучений.