Читать книгу - "Безнаказанное преступление. Сестры Лакруа - Жорж Сименон"

Жак, немного растерявшись, проворчал:

— Какой уж есть! В чем дело?

Жак понял, что произошло нечто важное. Возможно, он перехватил взгляды, которыми обменялись его мать и тетка?

— В чем дело? — повторил он, повышая голос.

Жак утратил терпение, нежность, уважение. Он был на взводе.

— Вы не хотите мне сказать? — гневно бросил он им в лицо.

Матильда довольствовалась тем, что протянула ему листок бумаги. Он взял записку, прочитал ее, вновь перечитал и по очереди посмотрел на них обеих.

— И что?

— Ничего.

— Что вы собираетесь делать?

Мог возникнуть вопрос, не хотелось ли и ему тоже уничтожить записку, которая угрожала стать источником осложнений.

— А что тут можно сделать?.. Все это принадлежит Женевьеве…

Жак обвел глазами мастерскую и усмехнулся:

— Ну, и какая ей от этого польза?!

Польдина, желая сменить тему разговора, пробормотала:

— Мсье Криспен ничего тебе не говорил?

— Насчет чего?

— Он приходил сегодня утром…

— И что?

— Он показал мне письма… твои письма…

Жак так густо покраснел, что его лицо преобразилось. Внезапно он стал похож на сильного жестокого крестьянина с глазами, в которых сверкала ярость самца.

— Мои письма?

Он чувствовал ловушку, поскольку, будучи членом семьи, хорошо знал ее.

— Там есть одно письмо, в котором ты сказал все…

— Это касается только меня!

— Необходимо принять решение… Ты прекрасно знаешь, о чем мы условились… Тебя послали учиться исключительно для того, чтобы затем купить должность, когда таковая освободится, и обустроить внизу твою контору…

Жак ничего не ответил. Он, насупившись, смотрел в пол.

— Разве не так, Матильда? — настаивала Польдина.

Никто не вспоминал о Женевьеве, которая молилась, слегка закрыв глаза, мокрые от слез. Было жарко. Жарко внутри нее, жарко вокруг. Все смешалось, Пресвятая Дева, портрет в золочено-черной раме, бледное лицо отца.

— Радуйся, Мария, благодати полная… Милая моя Пречистая Дева, сделай так, чтобы папа… Радуйся… Мария… Умоляю тебя, папа… Это твоя дочь умоляет тебя… Твоя дочь, которая совсем одна, которая боится… Ныне и в час смерти нашей… Помоги мне, Пречистая Дева, поскорее воссоединиться с ним… И пусть…

Наверху Жак сказал как отрезал:

— Об этом мы поговорим в другой раз.

Чтобы скрыть странгуляционную борозду, полотенце заменили шелковым шейным платком. Пламя от свеч колыхалось. Время от времени приносили цветы, и Софи, очень спокойная, ставила их у подножия кровати.

Софи проголодалась. Она сердилась, потому что никто не приходил ее сменить. Она надеялась, что мимо двери пройдет Элиза, и тогда она пошлет ее за кем-нибудь.

Вдруг Софи подумала: «Надо же! Я забыла послать извещение своему отцу!»

Человеку, о котором в доме никто не вспоминал, о кротком церковном певчем Ролане Деборньо, который по-прежнему жил в швейцарской деревне, населенной людьми, страдавшими туберкулезом.

— Я закрою дверь? — спросила Польдина сестру.

Они втроем стояли на лестничной площадке, Польдина, Матильда и Жак.

— Закрой!

Матильда хотела протянуть руку, чтобы взять ключ. Но в этот момент вмешался Жак:

— Отдай!

Он сказал это таким тоном, что они обе почувствовали скрытую угрозу.