Читать книгу - "Вкус пепла - Станислав Рем"

Когда летом, в одиночку, он пошел в стаю взбунтовавшихся эсеров, многие члены Совнаркома и ВЧК посчитали данный поступок чекиста верхом сумасбродства. Но сам Дзержинский знал, что делал. Он уже ничего не боялся. Убьют, так убьют. Днем раньше, днем позже придет смерть – какая разница. Но именно по этой причине его тогда и не убили, потому как он сам к тому стремился. Спиридонова сразу поняла: Феликс ищет именно смерти. Поняла и отступила, чем спутала планы Троцкого.

А с женой Софьей только вел переписку. И одному Богу было ведомо, что творилось в душе мужчины, когда он ей писал короткие, как записки, письма. А вот к сыну тянуло. Нестерпимо и до боли тоскливо.

– Будем создавать разведку? – прервал затянувшуюся паузу Глеб Иванович.

– И не только, – председатель ВЧК оторвался от окна, развернулся к товарищу, – решено организовать несколько структурных подразделений, которые независимо друг от друга будут делать одно дело: внешнюю политику. Вот для одной из таких структур ты мне и понадобишься. Опыт конспиративной и шифровальной работы у тебя огромный, тебе и карты в руки.

– В чем будет заключена работа?

– Для начала – создание агентурной сети за рубежом. В первую очередь нас интересуют Германия, Франция, Британия. Людей следует подбирать разных. В том числе переубеждать врагов. Иначе нельзя. Нам нужны не просто агенты, а люди, которые смогут входить в различные зарубежные структуры, в том числе и власти, которым будут доверять их чиновники. А поэтому будущие агенты должны быть грамотны и обучены еще царской властью, пока не создадим свою школу. Еще лучше, если этих людей будут знать там, за границей, по прежним временам. К ним больше доверия. – Дзержинский слегка прикоснулся к руке чекиста. – Вот с полковника и начинай. Опробуй, так сказать, на нем свои силы. Сможешь переубедить, как говорили в былые времена, завербовать, сделаешь огромную часть работы. И губельмановские миллионы пойдут в дело, на развитие сети. Твоей сети.

– Белый не согласится, – уверенно отозвался Бокий.

– Если просто скажешь в лоб: идите к нам, не согласится. И я бы не согласился. – Феликс Эдмундович легкой, скользящей походкой прошел в центр кабинета, спрятав руки в карманы галифе. – Полковник не дурак. Дураки нам не нужны. Его хорошо знает враг. Даже «легенду» не нужно придумывать. Огромный плюс. Второй плюс: ненавидит Керенского и его окружение. Сыграй на этом. Найди аргументы. Нащупай болевую точку, на которую можно надавить. Пройдись по материалам «Комиссии Батюшина». Просмотри сохранившиеся документы Генштаба. Выясни, кто из родственников жив? Не все же погибли. Кто-то ведь должен был остаться. Сестры, братья, племянники, пусть не родные, двоюродные… Маленькая, но зацепка. От нее и начинай плясать.

– В том-то и дело: ни штабных документов, ни документов комиссии толком не сохранилось. Все уничтожили при Керенском. Так, мелочовка.

– Копайся в мелочовке. Не может человек не иметь следов. Понимаешь, Глеб? Аксиома! Если человек жил, после него что-то да должно остаться. Если не бумаги, то воспоминания сослуживцев, соседей, дворника, булочника… Ищи!

– А если не получится? Если полковник не согласится на сотрудничество?

– В таком случае выбивай миллионы, и к стенке. Но только в том случае, когда действительно поймешь: дальше пути нет.

– А если без стенки? Белый ничего плохого нам не сделал. Даже, наоборот, помог с тем же Канегиссером.

– Уже испытываешь к нему симпатию?

– Ты против?

– Нет, – Дзержинский посмотрел на часы: время не просто бежало, летело, – наоборот, приветствую. Иначе бы не предлагал работать с ним. Но он слишком хорошо проинформирован. И если примет сторону врага…

– Имеешь в виду Андроникова?^[32]

– При чем тут Андроников? – Острый взгляд Дзержинского хлестнул по лицу Бокия.

– Прости, показалось. Но тут придраться не к чему, – неожиданно даже для самого себя принялся оправдываться Глеб Иванович. – Он спас тебя от Керенского, прятал в своей квартире. Рисковал жизнью. Все об этом знают.

– За что я и дал ему рекомендацию в Петросовет. Но не более того. В Кронштадтскую ЧК Андроникова устроили Урицкий и Зиновьев, – едва ли не со злостью отозвался первый чекист. – И не нужно мне приписывать то, чего не было. Кстати, Андроников тут ни при чем. Белый… Твой полковник прикоснулся к таким вещам, о которых врагам лучше не знать. Я имею в виду информацию про Колчака. А Андроников… К сожалению, Глеб, люди не меняются. Какими были в младые годы, с тем жизненным запасом и приходят во взрослую жизнь. А подобные Андроникову не меняются вообще, поскольку нет у них причин для изменений. Сытно живут, пользуются всеми благами, какая бы власть ни пришла… Во имя чего меняться? Их устраивает та судьба, которая досталась с молоком матери. Даже до Москвы стали доходить слухи, будто в Питерской ЧК можно купить свободу. Удивлен? Вот и я удивлен, что у тебя под носом творится черт-те что, а вы ни сном ни духом. И вонь, кстати, несет из Кронштадта. Это еще одна причина, по которой я пока что вынужден оставить тебя в Петрограде. Если выяснишь, что за денежными махинациями действительно стоит Побирушка^[33], немедленно принимай меры. Вплоть до расстрела. Чтобы другим неповадно было. И еще. Никто, слышишь, Глеб, никто не должен знать о том, чем ты с сегодняшнего дня занимаешься. В том числе и твои сотрудники. Для всех ты продолжаешь выполнять функцию председателя ЧК. И только! Кстати, обратил внимание на мальчишку, что прибыл со мной? – Бокий утвердительно кивнул головой. – Я не случайно его захватил. Из дворян. Отец, офицер, был арестован «временными», умер в тюрьме. Мать год назад убили уголовники – «птенцы Керенского». Мальчишка люто ненавидит ту власть. Но речь, как понимаешь, идет не о ненависти. Он владеет тремя языками. Сообразителен. Воспитан. Опыта, правда, маловато, но именно для этого я его к тебе и привез. Будет твой первый помощник в создании будущего подразделения. Присмотрись к нему. Привлеки, так сказать, к будущей деятельности. Больше того, подружись. Парень толковый, в Москве самостоятельно раскрыл несколько преступлений. Кстати, петербуржец, так что обузой не станет.

– Хорошо, вернемся к полковнику. Предположим, сагитирую беляка. – Бокий тоже спрятал руки в карманы. – Как я смогу организовать переход? Официально уйти ему никак нельзя: сразу навлечет на себя подозрения. Устроить побег?