Читать книгу - "Белая ворона - Денис Дроздов"

Звоницкий поспешно допил коньяк и откланялся. Президент на портрете и Андрей Анатольевич проводили ветеринара неодобрительными взглядами.

В доме Карауловых царили мир и спокойствие. Трупы убрали, кровь отмыли… спокойная мирная жизнь под прикрытием спецслужб потекла по привычному руслу.

– Дорогой Глеб Аркадьевич! – провозгласил Сергей Петрович, едва Глеб ступил в гостиную, где сидела вся семья. – И вы, Яночка, разумеется, тоже! – старик повернулся к Казимировой, которая сидела в кресле и то и дело трогала заклеенное пластырем ухо. – Вы столько пережили вместе с нами, что теперь вы нам не чужие, а почти члены семьи. Поэтому я приглашаю вас погостить в доме. Теперь, когда все наши неприятности позади, я надеюсь, никто нам не помешает…

– Нет! – в один голос вскричали ветеринар и его помощница. Звоницкий поспешил сгладить неловкость:

– Простите, Сергей Петрович… и спасибо за радушное приглашение… Но нас с Яной ждут дела. Моя клиника, пациенты… вынужден отказаться. Но, может быть, Яна хочет остаться? – Напоследок Глеб не удержался от шпильки.

– Нет, спасибо, – мрачно отозвалась девушка. – Я, пожалуй, поеду. В гостях хорошо, а дома лучше…

И она неприязненно посмотрела на Киру.

– Ну как хотите! – развел руками Караулов.

Когда вещи были уже собраны, Глеб не выдержал – подошел к Сергею Петровичу. Взял старика под руку и отвел в сторону:

– Послушайте, я обещаю хранить тайну до могилы… но не могли бы вы мне показать, из-за чего все это?

Караулов добродушно улыбнулся:

– Вы хотите видеть? Извольте.

Старик привел Глеба в кухню. Оля и Наташа поднялись, когда Караулов вошел.

– Сидите, девочки, сидите! – улыбнулся Сергей Петрович. – Мы быстренько.

Рядом с вытяжкой по стене шла накладная панель – Глеб решил, что там помещается вентиляционная труба. Но Караулов сдвинул панель в сторону, и под ней блеснула крышка встроенного сейфа. Старик хитро покосился на Глеба и набрал комбинацию. Дверца откинулась с едва слышным щелчком.

Звоницкий думал, что старик достанет из сейфа пожелтевшую от времени бумагу в папочке с завязками. Но Караулов извлек нечто, напоминающее ноутбук. Едва старик взял его в руки, устройство угрожающе завибрировало, послышался крайне неприятный зуммер.

– Спокойно, детка, – ласково произнес старик. На крышке ноутбука засветился ярко-голубой круг, и к нему Сергей Петрович приложил ладонь.

– Встроенный папиллограф, – пояснил старик, поглядывая на Глеба с хитрой усмешкой. – Только я могу его открыть, причем я должен быть жив и здоров. Если температура моего тела будет ниже нормы или пульс и сердцебиение не в порядке, он не откроется.

Но сейчас, видимо, все было в порядке, потому что голубой круг погас, жужжание стихло, и крышка откинулась с тихим щелчком.

– Вы рисковали жизнью, вы имеете право знать, – произнес Караулов.

Глазам Звоницкого предстал экран, а на нем формула. Нечто подобное Глеб последний раз видел в школе на уроке органической химии. Формула была семиэтажная, и единственным понятным знаком был знак «равно» между двумя ее громоздкими половинками.

– Что это? – потрясенно спросил Глеб. – Это и есть ваш фермент?

Голубые глаза старика хитро блеснули:

– Фермент? Это вам Чадов сказал? Ну что вы. Мое открытие совсем иного рода…

– Какого? – невольно полюбопытствовал Звоницкий.

Старик захлопнул ноутбук со встроенным папиллографом. Глаза его вдруг сделались ледяными, у рта пролегла жесткая складка.

– Вам лучше не знать, Глеб Аркадьевич, – тихо произнес Караулов. – Ради вашего же блага.

Елене Звоницкий позвонил уже на полпути к Москве.

– Ну что, столичный кавалер, поматросил и бросил? – зазвучал в трубке насмешливый голос госпожи Йоффе.

– Нет, что ты! – испугался Звоницкий. – Просто мне Чадов недвусмысленно намекнул, что, если я сегодня не уеду, у меня будут неприятности. Я подумал, может быть, мы увидимся… ну, к примеру, завтра? Или послезавтра?

Госпожа Йоффе выдержала долгую паузу. Глеб ждал, затаив дыхание.

– Никто не знает, что будет завтра, – наконец ответила Елена Генриховна. – Тем более послезавтра. Но я разрешаю тебе еще раз набрать мой номер. В конце конов, от твоего дома до моего всего два часа езды… Но имей в виду – Маргариту я оставила у себя. Так что на приватность не рассчитывай…

Глеб опустил телефон в карман с таким блаженным лицом, что Яна Казимирова, до того хранившая мрачное молчание, фыркнула:

– Ну хоть кому-то повезло!

Звоницкий включил радио, и оттуда как раз к месту заиграла знакомая песня Булата Окуджавы, обожаемого Глебом еще со студенческих времен: