Читать книгу - "Танец богов - Норма Бейшир"

Афины, декабрь 1981.

— Сколько, по-твоему, мне осталось, Перикл? — спросил Константин Киракис, застегивая рубашку. — Только не щади меня — я хочу знать правду. Для меня это жизненно важно — тем более сейчас. Мне ещё нужно так много сделать, а если времени жить осталось с гулькин нос…

— Шесть месяцев, — скрепя сердце, ответил Караманлис. — В лучшем случае. Возможно — меньше. Даже почти наверняка.

— Но я смогу владеть собой до конца? — спросил Киракис. В его взгляде читалось напряженное ожидание. — Это для меня самое главное. Только скажи все, как есть, не криви душой.

Караманлис покачал головой.

— Трудно предсказать, как все сложится, — сказал он. — К сожалению, рак такая болезнь, при которой делать прогнозы нельзя. Дело в том, Константин, что раковые клетки распространяются преимущественно через лимфатическую систему. И в первую очередь метастазы поражают жизненно важные органы — сердце, легкие, почки, головной мозг…

Киракис нахмурился.

— То есть, ближе к концу я уже не смогу владеть собой, — мрачно промолвил он.

— Никаких гарантий я дать не могу, — ответил Караманлис. — Возможно, понадобится провести химиотерапию или несколько сеансов облучения.

Киракис задумчиво посмотрел на него.

— И это поможет выиграть время? — спросил он. — Если да, то сколько? Только не криви душой.

— Месяц или два, — правдиво ответил врач. — Возможно — больше. Болезнь довольно запущена. Если бы удалось поставить диагноз раньше…

— Нечего это обсуждать, — отмахнулся Киракис. — Я прекрасно понимаю, что помочь мне никто не в силах. Теперь я должен сосредоточиться на одном — как подготовить Александра к единоличному управлению всей корпорацией.

— Так ты все-таки хочешь сказать ему о своей болезни? — спросил Караманлис.

— Пока нет, — ни секунды не колеблясь, ответил Киракис. — И запрещаю делать это тебе. Не хочу, чтобы мой сын тратил время в ожидании, пока я откину копыта. Не хочу, чтобы он считал, что должен быть со мной до последних минут моей жизни. У него сейчас есть дела поважнее.

— По-твоему, он вообще не должен знать? — нахмурился врач.

Киракис гневно посмотрел на него.

— Мне решать, Перикл — говорить ему или нет! Я хочу избавить своего сына от лишней нервотрепки. Разве я не прав?

— Трудно сказать, — уклончиво ответил Караманлис. — Мне кажется, он очень огорчится, узнав, что от него это столько скрывали. Он и так считает, что ты многое от него утаиваешь. Если бы ты честно сказал ему…

— Нет, — отрезал Киракис.

Когда самолет начал снижаться, заходя на посадку в аэропорт Кеннеди, Константин Киракис откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Потер затекшие веки пальцами. Длительный полет утомил его. Если бы не предстоящий разговор с Александром, он остался бы дома. Однако он считал, что должен поговорить с сыном с глазу на глаз. Другого выхода не было. Александра необходимо было подготовить к огромной ответственности, которая ложилась на его плечи, а другого способа сделать это Киракис не видел.

Самолет едва остановился, как подскочивший представитель аэропорта сообщил ему, что Александр прислал за ним машину. Киракис удивился: в последние годы он прилетал в Нью-Йорк очень часто, и никакой необходимости готовить ему встречу не было. Почему Александр нарушил традицию? Однако уже минуту спустя, приближаясь к зданию аэропорта, он понял, в чем дело: за барьером, отделявшим зону прилета частных самолетов от аэропорта, бушевала целая толпа репортеров. Увидев Киракиса, они принялись выкрикивать вопросы, засверкали вспышки.

— Мистер Киракис, правда, что…

— Ходят слухи, что вы уходите на покой…

— Правда, что ваш сын станет президентом…

— Верно ли, что у вас проблемы со здоровьем…

— Только один снимок для нашей газеты!

Киракис нетерпеливо отмахнулся.

— Никаких комментариев, — сухо сказал он, недоумевая, каким образом слухи о его отставке так быстро достигли Соединенных Штатов. Он прекрасно понимал, что были люди из его окружения в Афинах, которые с подозрением воспринимали каждый его шаг по передаче все большей полноты полномочий Александру, однако рассчитывал, что успеет поговорить об этом с сыном, прежде чем до того доберутся досужие репортеры. Интересно, долетели ли уже какие-нибудь слухи до ушей Александра?

— Вы уж извините, мистер Киракис, — сказал сопровождающий его представитель аэропорта. — Я даже не представляю, как они пронюхали, что вы прилетаете.

Киракис покачал головой.

— У репортеров свои каналы, — сказал он, укоризненно качая головой. — Господи, как же они мне надоели!

Быстро миновав таможенный контроль, он вышел на площадь, где поджидал присланный Александром лимузин. Водитель услужливо распахнул дверцу, а носильщик уложил чемоданы в багажник. Опустив голову, чтобы сесть в машину, Киракис к своему изумлению увидел на заднем сиденье своего сына.

— Здравствуй, папа, — улыбнулся Александр. — Рад тебя видеть.

— О, Александр, вот уж не ожидал, что ты приедешь меня встречать, изумился Киракис. — Ты ведь никогда не… — он осекся, внезапно заподозрив, что Александру известна подлинная причина его приезда. Неужели Караманлис проболтался?