Читать книгу - "У фортуны женское лицо - Валентина Демьянова"

– подумала я, а вслух равнодушно пообещала:

– Сохраню в лучшем виде. – А у самой по спине текли ручейки пота. И это при том, что в келье стоял ледяной холод!

Если Димка мое состояние и заметил, то виду не подал.

– Хорошо, это Пракситель! Тогда не понимаю, почему Говоров такую ценность в мокром подвале замуровал! Головой страдал?

– Глупости говоришь! Захар был здоров, а спрятал потому, что ее хотели отнять!

– Кто?

– Некий Петрищев.

– Знакомая фамилия. Николай в своих записках его упоминал. Ругал сильно.

– Было за что! Петрищев считался другом Захара, но, чтобы завладеть статуей, он его оклеветал. Захара объявили душевнобольным и лишили всех прав.

– Круто!

– Вспомни, что за время было. Только кончилась война 1812 года. Из-за границы вернулись умеющие воевать полки, во главе которых стояли молодые генералы. В их умах бродили либеральные мысли, и они серьезно намеревались воплотить их в жизнь. Прямая угроза трону! И тут поступает донос, что богач Говоров в своем имении тайно вооружает мятежников! Ясно, что церемониться не стали!

– Но Петрищева это к цели не приблизило, так?

– Захар наотрез отказался отдавать статую, даже пытки не помогли.

– Гонор взыграл? Типа, умру, а не уступлю!

– Не без этого, конечно, но существовала и другая, для Захара более значимая, причина. – Я сняла с шеи медальон. – Полюбуйся!

Увидев портрет, Димка присвистнул:

– Лицом на статую немного похожа.

– «Немного», – передразнила его я. – Да она ее копия! И в этом вся причина!

– Хочешь сказать, из-за дурацкого сходства Захар жизни не пожалел?

– Именно!

– И кто эта девушка?

Я поддела ногтем пластинку с портретом и ткнула пальцем в выгравированную на обратной стороне надпись: «Нина, услада сердца моего».

Мы втроем сидели на траве около фонтана и держали совет.

– Все! – объявила Наташа. – Возвращаемся в Москву!

– Про Армена, случаем, не забыла? – поинтересовался Димка, лениво покусывая травинку. – Сурен уже сутки не выходит на связь. Не удивлюсь, если сюда уже движется кавалькада решительно настроенных джигитов.

– И что теперь? – вспыхнула Наташа. – В катакомбах прятаться?

– Тоже выход, но не лучший, – заметила я. – Предлагаю попробовать другой.

Димка с интересом на меня покосился:

– Что-то придумала? Выкладывай!

– Сейчас, только сделаю один звонок. – Достав мобильник, набрала номер Павла Ивановича: – Шеф, нужны координаты вашего знакомого. Того самого!

Димка дернулся и напряженно посмотрел на меня.

– Это человек, который поручил найти архив, – шепотом пояснила я, слушая, как в трубке разоряется Павел Иванович. Когда крик сорвался на визг, я его перебила: – Мое дурацкое любопытство тут ни при чем! Из Ольговки звоню. Тут тайник Захара обнаружился.

Характер Павел Иванович конечно же имел отвратительный, но дело для него всегда стояло на первом месте. Стоило ему услышать о тайнике, как холодный профессионал взял верх над скандалистом:

– Что в нем?

– Статуя Праксителя.

Шефу объяснять что-либо нужды не было. На то он и числился профессионалом, чтобы с лету понять ценность находки.

– Где она? – севшим от волнения голосом просипел Павел Иванович.

– У меня, – ответила я и мстительно добавила: – Только тут помимо нее еще два трупа имеются.

– А эти откуда?

– Тоже клад искали.

– Кто такие?

– Бандиты.

– Твою мать! – выругался сквозь зубы Павел Иванович. – Пронюхали-таки! Чьи они?

– Не уверена, что вы его знаете...

– Чьи?!

– Армена!

– Так я и думал! Обманул, гад!

– О чем это вы?

– Так... пустяки. И кто их?..

– Сами передрались.

– Ну и пусть земля им будет пухом. Забудь, – моментально успокоившись, великодушно разрешил Павел Иванович.

– Не могу, они начальству успели отзвонить. Скоро тут появятся их люди. Так что, если хотите полюбоваться на статую, телефончик дайте! Мне помощь нужна! Иначе делаю ноги!

Не привыкший делиться информацией, Павел Иванович шумно засопел.

– Шеф, я не шучу!

– Сам позвоню, – с легким недовольством проворчал Павел Иванович. – Ты, главное, на месте оставайся.

– Почему вы? Мне не доверяете?

– Берегу, дура! – потеряв терпение, рыкнул Павел Иванович.

– Порядок, – возвестила я, убирая мобильник. – Есть шанс избавится от Армена, но сначала нужно сделать еще один звонок. Наташа, телефон Марины помните?

– Да...

– Притвориться испуганной сможете?

– Зачем?

– Для дела!

– Ну если постараться...

– Постарайтесь! Звоните Марине и, захлебываясь слезами, кричите, что сокровища вы нашли. Только Роман, увидав их, от жадности умом двинулся и кинулся с ножом на Сурена. Чем все кончилась, не знаете: от страха вы удрали в лес. Когда утром вернулись, ни Сурена, ни Романа на месте не оказалось. Машина тоже исчезала. Теперь самое важное! Объявите, что клад у вас и вы готовы его отдать, но только лично Армену. И будьте убедительной, от этого наши жизни зависят. Да! Вот еще что! – Я бросила взгляд на часы. – Требуйте, чтобы явились к девятнадцати. Скажите, в это время выйдете из леса. Готовы?

Наташа неуверенно пожала плечами и страдальчески свела брови, пытаясь выжать из себя слезу. Не помогло. Тогда она крепко зажмурилась и закусила губу, но и это не принесло результата.

Наблюдавший за ее корчами Димка не выдержал:

– Что ты гримасничаешь? Заплакать трудно?

– Я не умею по заказу!

– Тогда просто позвони и скажи, что требуется! На это ты способна?!

Наташа одарила его яростным взглядом и принялась нервно тыкать пальцем в кнопки телефона. Едва Маринка ответила, как она выпалила:

– Слушай внимательно и не перебивай. То, за чем нас посылали, нашли! Сама не ожидала, что здесь такое обнаружится. Марина, вопросы потом будешь задавать! У нас происшествие! Роман напал на Сурена. Дорогая, это я тебя должна спросить, как такое могло случиться! Вы чем думали, когда посылали сюда алкоголика с расшатанной психикой? Он как увидал находку, так на Сурена с ножом кинулся. А что я? Должна была в драку лезть? Я подхватила сумку с цацками – и в лес! Всю ночь со страху дрожала, утром вернулась, а тут никого! Что слышала! Никого! Вещи на месте, а ни Сурена, ни Романа, ни машины! И пятна крови везде. Не знаю, чья это кровь! И мне плевать! Меня другое волнует. Страшно, знаешь ли, в этой глухомани одной