Читать книгу - "Мужской гарем - Людмила Милевская"

— И вы поверили, что Настя — убийца.

— А вы в это не верите?

— Нет. Миронова не похожа на человека, способногохладнокровно убить четырех человек.

— Это все слова, — рассердился Соболев, — а на кассете,которую вы сами мне дали, она призналась, что подложила пистолет. Заметьте,своей лучшей подруге. Дочери человека, которого она якобы любит.

— Якобы?

Он закричал:

— Настя сто раз клялась мне в любви!

— Я видела эту девушку. Непохожа она на чудовище.

— Думаете, я от нее ожидал такого предательства? —успокаиваясь, спросил Соболев. — Если она невиновна, почему пустилась в бега?Почему не пришла ко мне, не рассказала, что толкнуло ее на подлость? Она непопыталась меня убедить. Если Настя способна подложить мне пистолет, то почемуя должен думать, что она не способна убить?

Далила заметила:

— Это разные вещи.

Соболев снова вспылил:

— Перестаньте защищать эту дрянь! Я много думал о ней ипонял: она вещь в себе. И артистка к тому же. Настя опасна. Она хитра и умна.Когда юная женщина с таким хладнокровием…

Он осекся и не стал продолжать, лишь сказал:

— Я прошу вас, хватит об этом.

— Хорошо, — согласилась Далила. — Просто я говорила сАртемом, ведь вторую куртку он покупал…

— С Артемом и я говорил, — перебил ее Соболев. — Он и мнеплел про девушку. Нет никакой девицы! Для Насти он куртку купил, как вы непоймете! Для Насти! И теперь покрывает ее, слизняк!

— Но Шатунов-то погиб. Если девицы нет, если Настя сама всехубивала, чем ей помешал Шатунов?

— А тем и помешал, что нет никакой сообщницы. Я уверен,Настя куртку не выбросила, а подарила кому-нибудь из подруг. Шатунов этуподругу, возможно, знал. И вы ее случайно увидели. Я не удивлюсь, если и тойдевицы давно нет в живых.

От такой версии Далила опешила.

— Нет, здесь что-то не так, — пробормотала она. — Даже еслиНастя — убийца, кто-то ею управляет. Не сама же она все это придумала. Мироновавыглядит значительно проще. Постойте, да она и не могла быть убийцей. Настясовсем не похожа на Вету. Ее узнают, ее не примут за вашу дочь!

— Вот здесь вы ошибаетесь. Настя очень похожа на Вету.Точнее, Настя похожа на мою жену, когда та была юной. И старшая дочь похожа намать.

— Я не увидела сходства, — призналась Далила.

— Значит, плохо смотрели.

— И все равно, я уверена, что Настя не обладает достаточнойавантюрностью для сложного замысла с куртками. Она не могла придумать это сама.

— Не могла? Почему?

— Я не знаю. Я чувствую так, но пока объяснить не могу.

Соболев заключил:

— Вот поэтому вам и не надо лезть в это дело. Пока женщинычувствуют, мужчины соображают.

— А соображают они в основном на бутылку, — уколола егоДалила и попросила:

— Давайте не будем скатываться к оскорблениям. За Настейкто-то стоит. Я уверена. Кстати, может, ответите мне на вопрос?

— Может, и отвечу, — буркнул Соболев.

— Как попал старенький магнитофон в комнату вашей дочери? Выне бедны.

— Хотите сказать, что я скупердяй? Кажется, вы только в этомменя еще не обвиняли.

Не скрывая торжества, Далила воскликнула:

— Короче, отвечать вы не хотите!

— Нет уж, я отвечу. Магнитофон в комнату дочери я сампринес.

Она поразилась:

— Зачем?

— Вета меня попросила, — как о само собой разумеющемсядоложил Соболев. — Сказала, ради прикола. Может, над младшенькой нашейподшутить хотела. Я не знаю, я не вникаю в их игры. Если вы и здесь еще начнетеискать «происки врагов и руку Америки», тогда я просто вынужден будупосоветовать вам толкового психиатра.

Далила обиделась:

— Спасибо, справлюсь своими силами.

— Вот и чудесно, — обрадовался Соболев. — Вы своими силами,а мы своими. И прощайте, я очень на это надеюсь, прощайте. Дай бог нам неувидеться, так вы мне надоели. Простите за грубость. Сам себе удивляюсь.