Читать книгу - "Клуб «Алиби» - Франсин Мэтьюз"

Тем же вечером Фредерик Жолио-Кюри поцеловал свою жену в прохладный лоб, поправил лампу так, чтобы при чтении свет не резал ей глаза, и спросил:

— Ты в порядке?

Она холодно посмотрела на него, лежа на крахмальных белых простынях. Не она придумала отправить ее в санаторий, спешно найденный в маленьком городке Дордонь. Это была идея Альера, Альера, который появился неизвестно откуда тем воскресным днем, когда они только устроились на вилле Клер-Ложи. Банкир подъехал к Фреду и Моро, когда те шли по центральной улице к Пюи дё Дом, залитой ярким июньским солнцем, и рассказал им, что всего несколько часов назад французская армия окончательно сдалась. Теперь ничто уже не заставит немцев повернуть. Они двинутся из Оверна на Клермон-Ферран. Остается совсем немного времени, чтобы добраться до Бордо, чтобы найти корабль.

Именно тогда Фред представил англичанина, назвавшего себя графом, и рассказал банкиру об обмане с тяжелой водой, как он передал воду своей любовнице, конечно, так он ее не назвал, но Ирен все знала. Она знала его много лет и заметила легкое подергивание его век, когда он произнес имя графини. Он обманул правительство так же, как и свою жену, и на мгновение Ирен пожалела, что тяжелая вода в безопасности, и Фред будет по-своему вознагражден за свой обман. Но Альер был очень рад, обнял Фреда и расцеловал его, словно если он только мог, то вручил бы этому человеку медаль, а потом долго жал руку англичанину. Граф сообщил им, что нашел корабль, которое перевезет воду, шотландское судно «Брумпарк», стоящее в порту Бордо и отправляющееся через несколько дней в Саутгемптон.

— Вы можете найти корабль, — сказала она язвительно, — чтобы перевезти мировые запасы тяжелой воды. Вы, англичане, охотно бы это сделали. А как насчет наших парней, а?

— Ирен, — успокоил ее Фред. — Вспомни, сколько мы должны лорду Саффолку.

Это была правда. Граф посадил свой самолет в поле рядом с Рут Насиональ и вытащил их всех из смертельного капкана, из машин, которых в любую минуту могли атаковать «мессершмитты», затем он перевез их в Оверн и благополучно посадил самолет на летной полосе в Риоме, где их ждал Коварски с машиной, но Ирен это больше не волновало. Жолио бросил «Пежо», и Бог знает, будет ли у них когда-нибудь еще машина. Может быть, сейчас «Пежо» уже в руках немцев.

— Certainement[115], вы должны попасть на этот корабль, — обратился Альер к Коварски и фон Галбану. — Вы будете иметь честь передать дейтерий британским властям. Теперь во Франции вам делать нечего. Жолио…

Фред отказался обсуждать иммиграцию в Англию. Разговор зашел о женах и детях, о том досадном обстоятельстве, что часть из них находилась в самых разных местах, многие из которых теперь уже являлись захваченной врагом территорией. Моро был бледен и молчалив, он нервно поглядывал на жену, которая ничего не сказала, быть может, ей понравилась идея переехать в Лондон и прогуляться по тамошним магазинам.

Ирен громко обвинила их всех в предательстве Франции, в том, что они бегут, как трусы, но ее дыхание сбилось, и она снова начала кашлять судорожно, почти теряя сознание от ненависти к войне, к своему больному телу, к мужу, который никогда по-настоящему не любил ее.

Когда она снова пришла в чувство, то обнаружила, что лежит на этой кровати: личная палата в частном санатории, никаких звуков стрельбы или криков, чистое и хорошо освещенное место для того, чтобы спокойно умереть.

— Этот человек хочет, чтобы ты ехал в Англию, — сказала она Жолио. — Ты оставил меня здесь, так что можешь бежать.

— С тобой все будет хорошо? — повторил он.

— Конечно. У меня есть все, что мне нужно. Кроме любви. Ты приедешь завтра?

— Если смогу.

Она с трудом поднялась:

— Ты едешь к ней, да? К той английской шлюхе в Бордо?

— Я еду помочь перевезти воду. Альер и граф уже там.

Она легла и повернулась к нему спиной. Он заслуживал смерти за все, чем она так дорожила, без единого слова прощения, и она надеялась, что так и будет. Снова начались спазмы, и она потянулась за стаканом воды.

Он коснулся ее волос и уехал.