Читать книгу - "Этюд со смертельным исходом (сборник) - Никита Александрович Филатов"

вчера в обед, блин, — общий сбор, бригадир братву на уши поднял: оказывается, чижовские ребята откуда-то номер радиотелефона вычислили, тот самый, который тогда у Олега Ивановича был, сняли владельца… Да нет! Шеф же не пальцем деланный — он «дельту» брал на один раз, мужик вообще не при делах, не в курсе! Дураков нет, своим номером пользоваться… Вы чего думаете — одни менты с мозгами? Бригадир мне так и объяснил: страховочка дополнительная, «звоночек». Пока мужику почку отбивали, выяснилось, что к чему, наши уже в курсе, имеем время подготовиться… Так и получилось.

В Озерки-то успели — примчались уже после чижовских. Ну, скажу, они там покуролесили! Все вверх дном, стекла — ни одного целого, мебель покрошена… И наши трое бойцов из охраны — в отрубоне полном, старшему к морде листок прилеплен с объясненьицем: визитка самого Сергеича. Честно говоря, классный мужик был, бля! Жаль, что так получилось…

Ну что? Звонили, конечно, не при мне. Как там, что — не знаю, но «стрелку забили» на вечер в «бункере», ясно безо всяких, что разговор ожидается серьезный… Я больше скажу, хотите верьте, хотите нет: слышал краем уха базар между шефом и еще одним, из банка, основным — Чижик из-за той истории с барыгой «вписался», он, оказывается, «кинутой» конторе «крышу» давал, а наш спецотдел лопухнулся, не выяснил заранее… Бледный был у Олега Ивановича вид — еще бы! С него спрос… Но я, короче, понял, что наши настроены мирно разойтись — «развести» или там «долями» решить на авторитете…

И если бы не этот молодой… Но Чижик сам виноват — за своих отвечай! Надо знать, кого на «стрелку» приводить, и вообще — учить. Такие слова, которые тот говорил, их вообще прощать нельзя, ясно, что у всех нервы, но… Тем более никто так и не понял, об чем базар! Вроде им даже бабки были не так важны, молодой «гнал» все насчет того, что мы, дескать, их «папашку» выкрали зачем-то… короче, херню разную, я не врубился. Ну нет, нет! Про того барыгу, которого в самом начале кинули, про него вообще ни слова не было, он им, думаю, побоку…

— Ну и куда ехали?.. — Давая раненому прикурить, поинтересовался Тарасевич. — За город?

— Нет! — с язвительным высокомерием ответил Зеленцов. — К вам, в ментовку. В бюро находок! Ну ты вопросы задаешь… Что — не знаете, как делается? За Каменку вывезли, канистру по салону, спичку в бак — и все! Опознавайте по фотороботу… Но это не для протокола! — спохватился он.

— Да ладно тебе…

— Ладно! Все нормально бы обошлось, если бы не эти… — Зеленцов мотнул толовой в сторону виноградовской формы с отличительными нашивками отряда. — И если бы не Колька-псих…

— Не боишься? Вдруг «предъявят»?

— Перед братвой я чист, по всем «понятиям»! — Лицо бандита дернулось, видно было, что полковник наступил на больное. — Никто из чижовских мне ничего сказать не может! Если надо — отвечу, но пусть и бригадир, и этот, из «спецотдела»… Они что — в стороне? Ваш-то суд мне до… до этой самой! Я и на зоне буду лучше жить, чем вы сейчас!

— Ладно-ладно, не заводись… — Улыбчивый Тарасевич не спеша достал из внутреннего кармана диктофон, отсоединил какой-то проводок и прижал кнопку перемотки. — Хватит, наверное… Послушаем, что получилось?

Зеленцов зарычал и рванулся с койки, но боль в скованном «браслетом» запястье отбросила его назад, обожгла вывернутый локоть, плечо, кровоподтеки под присохшими бинтами:

— С-суки! Падлы!

На лице полковника тоже особый энтузиазм не прочитывался, ему было, конечно, наплевать на бандитские эмоции, но вот то, что партнер-сопляк со своей новомодной техникой нахально, прямо из-под носа снял пенки с почти двухчасовой ювелирной работы… И теперь надо будет унижаться перед его начальством, чтобы заполучить легализованную запись своего же собственного разведдопроса!.. «Элита», мать их так!..

Один Виноградов реагировал вяло. Чуть больше, чем все присутствующие, зная шустрого руоповца, он с самого начала ожидал чего-нибудь в этом духе.

— Ляпин! — рявкнул полковник и, когда в дверях возник один из его сыщиков, решительным тоном распорядился: — Мы закончили. Будь в палате, с задержанного глаз не спускать! Капитан со своим милиционером пока останутся, подстрахуют вас на случай перевозки в госпиталь… Определитесь с врачами.

— Есть, — отреагировал оперативник.

Виноградов тоже кивнул, подтверждая, что приказ в части, его касающейся, понят и будет выполнен.

— Теперь что касается записи… — Полковник выдержал эффектную паузу, после чего озабоченно покачал головой: — Нет, самому мне сейчас не до этого! Давайте уж, голубчик, начали хорошо — и закончите на совесть: напишите рапорточек, стенограмму сделайте, все как положено… А я уж в Главк звякну, попрошу, чтобы вас поощрили. За инициативу. И исполнительность!

— Есть! — Тарасевич видел, что старик спасает свой авторитет в глазах подчиненных, и решил не обострять ситуацию. В конце концов, амбиции — дело десятое, полковник ему нравился и лишний раз унижать его необходимости не было. — Сделаю!

— Все. Уходим. — Заместитель начальника уголовного розыска стремительно двинулся к дверям, увлекая за собой Виноградова и Тарасевича.

— Адвоката, сволочи! Ад-во-ка-та-а! — Отчаянный крик униженного бандита выкатился вслед за офицерами в коридор, обгоняя их и дробясь о холодные бетонные стены бесконечно длинного больничного корпуса…

— Перекусите? — вежливо обратился к спутникам Тарасевич, когда они втроем спустились в вестибюль. — Здесь очень приличная столовая. И буфет… Я ходил, пока вас ждал.

— Нет! Спасибо, — полковник не знал, как реагировать, поэтому на всякий случай отказался, — дел по горло. Вот пусть капитан… — Он протянул большую сухую ладонь сначала Владимиру Александровичу, потом руоповцу: — Всего доброго!

— До свидания…

— Всего хорошего. Я сегодня же займусь пленкой. — Тарасевич не рассчитывал на то, что старикан примет его предложение, наоборот. — Баба с возу — кобыле легче! — нехорошо улыбнулся он, оставшись один на один с Виноградовым…

— Ну? Что скажешь? Короче только, времени нет совсем. — Ни в какую столовую они, конечно, не пошли, пристроились в полутемной подсобке, попавшейся по дороге, среди ведер, тряпок, пыли и неистребимого хлорного запаха. — Врет? Или нет?

Вдали от посторонних глаз можно было не притворяться, поэтому тон Владимира Александровича был жестким и требовательным, как обычно бывалые опера говорят с не оправдавшими надежд агентами.

9

Нужно быть гурманом, чтобы различать оттенки дерьма.

В. Барковский, А. Измайлов. «Русский транзит»

Виноградов завербовал Сергея Тарасевича не по долгу службы. И даже не на потребу какой-нибудь из расплодившихся в городе преступных группировок, хотя за «ручного» опера из Регионального управления по оргпреступности можно было бы получить неплохие деньги…