Читать книгу - "Улыбнитесь, в вас стреляют! - Влада Ольховская"

– Сложно сказать однозначно, – вздохнула Людмила. – Лучше, чем другие. Они… они больны. Причем, опасаюсь – хоть и не утверждаю этого – неизлечимо. Это глубоко искалеченные люди с изуродованной психикой. Над ними работали профессионалы, и исправить результат «трудов» невозможно. Но Ти… Андрей – другое дело. Он не сломлен, его сознание нашло для себя очень интересный прием защиты. На самом раннем этапе он принял все новое как должное.

– А попроще нельзя? – нахмурился Вадим.

– Я и без того упрощаю. Если вам так понятнее – других насильно заставляли поверить в то, что они – животные, а Тигр… то есть Андрей, поверил в это естественным образом, сам. Он поверил в эту реальность и согласился на нее. Как следствие, на него не давили, ему не кололи психотропные препараты, не обрабатывали его, в общем. Вот только… я еще не знаю, является ли такая адаптация с его стороны благом или злом? Все зависит от того, с чего у него все это началось…

Жин-Жин не удержалась и воскликнула:

– Его родители собственные продали! Разве этого мало?!

– Ну, слава богу! – вдруг широко улыбнулась психолог.

– Что значит – «слава богу»?! Что тут хорошего?! – модель уже готова была рвать и метать.

– Хорошего, конечно, ничего, но это объясняет все случившееся с ним! Понимаете, если бы такая гибкость психики была присуща ему без особых на то причин, это означало бы, что он изначально имел серьезные проблемы с душевным здоровьем. Обычный человек не поверит, что он – животное. Притвориться, что поверил, он может, а поверить по-настоящему – нет, здесь задействовано подсознание. Однако в случае Андрея мы имеем очень тяжелую и болезненную душевную травму. Такие травмы способны сами по себе привести к депрессии и даже к суициду, а Андрей сразу после этого события оказался в стрессовых обстоятельствах. Видимо, его организм почувствовал опасность, отсюда и пошла защитная реакция. С ним работали, да, но гораздо меньше, чем с остальными. Поэтому теперь я почти уверена, что он здоров, пусть и сильно травмирован.

– И он сможет вернуться к нормальной жизни?! – прошептала Жин-Жин.

– Милая, даже люди, проходившие войну, возвращались к нормальной жизни! Он тоже справится. Андрей – очень умный молодой человек, это чувствуется сразу. Его высокие интеллектуальные способности станут отличной основой для исцеления, но только их одних недостаточно. Для начала, ему нужна поддержка близких людей, а также помощь специалистов.

От радости Жин-Жин почувствовала себя воздушным шариком, готовым взлететь к потолку:

– Я ему помогу! Я сделаю все, что вы скажете!

– А я ничего не скажу, – мягко возразила Людмила. – Я не буду с ним работать.

– Если дело в деньгах… – начал было Вадим, но психолог прервала его:

– Дело не в деньгах. У меня не хватит ни квалификации, ни душевных сил, чтобы вытащить его. Половину работы сделаете вы: покажете ему, что он вам нужен, что есть люди, которые о нем заботятся. Сейчас у него определенно проблемы с этим. Объясните, что у него есть будущее, распишите, каким именно оно будет. Можете врать, лишь бы это звучало правдоподобно и внушало ему уверенность в себе. Что касается специалистов, я дам вам пару рекомендаций, а дальше – решайте сами. Теперь можете навестить его, пока ему снова не вкололи успокоительное.

Психолог вышла из комнаты. Жин-Жин уже хотела рвануться за ней, чтобы поскорее увидеть его, но ее задержал Вадим.

– Что еще? – раздраженно осведомилась девушка.

Против Вадима она, конечно, ничего не имела, просто он не вовремя надумал с ней побеседовать!

– Тихо, сейчас пущу, – усмехнулся Вадим. – Я просто считаю, что всем кагалом к нему вваливаться не стоит, он еще слишком слаб. Поговори с ним ты, у тебя лучше получится. И почаще говори! Я сделаю так, чтобы тебя пускали к нему без лишних вопросов, об этом не беспокойся. Мы с Агнией завтра улетаем в Швейцарию, поэтому не сможем навещать его, и вся нагрузка – на тебе. Справишься?

– Еще бы!

Жин-Жин говорила вполне серьезно. Она уже чувствовала, насколько это важно для нее. Понятно, что работу ей скоро предложат, и ее будет очень много – ее неожиданное исчезновение и триумфальное возвращение приковали к ней еще больше внимания. Но впервые с момента ее приезда в Москву в ее жизни появилось нечто более важное, чем работа.

– Это не все, – добавил Вадим. – Что касается уверенности в будущем… Я сейчас не «правдоподобно вру» как психолог советовала, а говорю вполне серьезно. Мне понравилось, как этот парень работает, поэтому, когда он окрепнет, он пойдет работать в мою команду. Да и босс жаждет отблагодарить человека, вытащившего Агнию из очередной ямы. Поэтому специалистов мы ему обеспечим, любых! Не нужно ему говорить, что ты отныне будешь содержать его… Объясни, что он вполне способен жить самостоятельно.

Разумная мысль! Нет, от плана поселить Тигра у себя Жин-Жин не отказалась, просто пыталась придумать этому достойное обоснование.

– Теперь я могу идти?!

– Ладно, иди!

Конечно, ей следовало бы поблагодарить Вадима, ведь он сделал для них очень много. Но Жин-Жин тяжело было в этот момент думать о чем-то другом – или о ком-то другом.

В палату она ворвалась без стука, разве что дверь на своем пути не снесла.

– Что ты здесь делаешь? – искренне удивился Тигр.

А вот это уже обидно!

– Ты дурак?! Я отсюда, считай, и не уходила!

– А почему я тогда тебя не видел?

– Потому что меня к тебе не пускали! Да это и неважно теперь!

Жин-Жин мгновенно пересекла разделявшее их расстояние и крепко прижалась к нему со стороны здоровой руки. Пару секунд Тигр пребывал в замешательстве, видимо, он уже успел убедить себя, что больше никогда не увидит девушку. Но все же оправился он довольно быстро и неуверенно провел рукой по волосам модели, сейчас больше напоминавшим ураган черных кудряшек.

– А что тогда важно? – спросил он.

– Что мы выбрались, и что с тобой все будет нормально! Это не я придумываю, это врачи так сказали! И помочь тебе удастся, и вылечат, и работа у тебя будет, и имя новое, и… и я у тебя есть! Вот!

Жин-Жин внезапно осеклась, испугавшись, что он сейчас начнет вслух сомневаться или примется с ней о чем-то спорить… Но Тигр только молча улыбнулся и крепче прижал ее к себе. Он ни о чем ее не спросил.