Читать книгу - "Охота за красоткой - Линда Ховард"

Почему-то мои туфли расстроили его. Я купила только самое необходимое: спортивные туфли для занятий в зале, всего-то три пары, потом сапожки на шпильках, шлепанцы, черные лодочки, черные туфли без каблука – вот и все.

– Сколько же тебе нужно черной обуви? – наконец спросил он, разглядывая выстроенные на полу туфли.

Обувь – это серьезно, поэтому я ответила ему взглядом, полным превосходства.

– Всего на одну пару больше, чем у меня есть.

– Почему же ты не купила эту пару?

– Потому что тогда у меня все равно будет одной парой меньше, чем требуется.

Уайатт изумленно замолчал и сменил тему. За завтраком я сообщила ему о том, что происходит у Джаза и Салли. Уайатт явно растерялся.

– Как тебе это удалось? Ты же пряталась от преследовательницы и выбиралась из горящего дома. Когда ты все успела?

– Выкроила время. Ничто не мотивирует лучше отчаяния. – Я тоже слегка удивилась: значит, Уайатт даже не представлял, в каком отчаянии я была.

После завтрака я вернулась наверх и занялась новой одеждой: срезала этикетки, стирала то, что требовалось постирать, прежде чем носить, разглаживала упрямые складки, развешивала и раскладывала в шкафу Уайатта. Теперь это не его, а наш шкаф, а значит, на три четверти мой. Пока мне этого хватит, я купила одежду только на осень, но к тому времени как куплю зимнюю, потом весеннюю и, наконец, летнюю… ну, что-нибудь придумаем.

Ящики комода тоже потребовалось опустошить и заполнить заново. И шкафчик в ванной. Прислонившись к дверному косяку, Уайатт наблюдал, как я вытряхиваю содержимое ящиков комода на кровать. И улыбался, глядя, как я надрываюсь, пока он предается безделью. Не понимаю, почему он не сгорел со стыда.

– Что тут смешного? – наконец не выдержала я.

– Смешного – ничего.

– Но ты улыбаешься.

– Ага.

Я подбоченилась и нахмурилась.

– И чему же, позволь узнать?

– Да вот, смотрю, как ты вьешь гнездо – в моем доме. – Он глотнул кофе, поглядывая на меня из-под опущенных век. – Бог свидетель, я слишком долго ждал, когда удастся заманить тебя сюда.

– Всего два месяца, – фыркнула я, – подумаешь.

– Семьдесят четыре дня, если быть точным, – с тех пор, как убили Николь Гудвин и я заподозрил тебя. Семьдесят четыре долгих и невыносимых дня.

Вот теперь я окончательно рассердилась.

– Не понимаю, чем может быть недоволен мужчина, который регулярно занимается сексом.

– Не в сексе дело. Точнее, не только в сексе. Досадно было сознавать, что ты живешь в другом месте.

– Жила. А теперь я здесь. Смотри и радуйся. С прежней жизнью покончено.

Смеясь, он отправился за добавкой кофе. Пока он был внизу, зазвонил телефон. Уайатт взял трубку, а через несколько минут вернулся за жетоном и оружием.

– Меня ждут, – сообщил он. Обычное дело, наши разговоры и отношения тут ни при чем. Просто в полицейском управлении хронически не хватает сотрудников. – Порядок ты знаешь: никого не впускай.

– А если я увижу, что кто-то слоняется вокруг дома с канистрой бензина в руках?

– Из пистолета стрелять умеешь? – спросил он совершенно серьезно.

– Нет, – с сожалением ответила я, но, как выяснилось, сокрушалась напрасно.

– Через неделю будешь уметь, – пообещал Уайатт.

Отлично. Будет чем заняться в свободное время, если оно у меня когда-нибудь появится. Ну и кто меня тянул за язык? С другой стороны, уметь обращаться с оружием – это же круто.

Уайатт поцеловал меня и вышел. Я рассеянно прислушалась к грохоту поднявшихся гаражных дверей, которые спустя минуту снова закрылись, и занялась одеждой.

Для некоторых вещей, хранившихся в комоде, требовалось подыскать новое место: ну с какой стати держать в ящике бейсбольную перчатку (?!), крем для обуви, стопку книжек из серии «Полицейская академия» и полную фотографий коробку из-под обуви? Но едва я открыла эту коробку и увидела, что в ней, то забыла обо всем, села по-турецки на пол возле кровати и принялась перебирать снимки.

Мужчины относятся к фотографиям наплевательски, обычно сваливают в какую-нибудь коробку и забывают. Среди этих снимков попадались совсем давние школьные фотографии Уайатта и его сестры Лайзы, сделанные в разные годы. При виде шестилетнего Уайатта у меня растаяло сердце: он выглядел таким невинным и свежим, ничуть не похожим на железного человека, в которого я влюбилась, разве что блеск в глазах ничуть не изменился. Но к шестнадцати годам его лицо приобрело привычное, чуть надменное выражение. В коробке нашлись снимки Уайатта в футбольной форме школы и колледжа, затем – в форме профессиональной команды: разницу заметил бы каждый. К тому времени футбол перестал быть для него игрой и стал тяжелой работой.

На одном снимке Уайатт был запечатлен рядом с отцом, умершим довольно давно. Десятилетний Уайатт трогательно улыбался. Видимо, его отец умер вскоре после того, как сделали этот снимок: Роберта говорила, что в то время Уайатту едва минуло десять. Тогда-то он и начал стремительно взрослеть, последующие снимки ясно говорят о том, что его жизнь не всегда была счастливой и безоблачной.

А потом я нашла фотографию Уайатта и его жены.

Она лежала изнанкой вверх, поэтому сначала я заметила надпись, взяла снимок и вчиталась. Небрежным женским почерком было написано: «Мы с Уайаттом, Лайам и Келлиан Грисон, Сэнди Патрик и его очередная подружка».

Я перевернула фотографию и нашла на ней Уайатта. Он смеялся, глядя в объектив, и небрежно обнимал за плечи хорошенькую рыжеволосую девчушку.

Укол ревности был совершенно естественным: мне не хотелось видеть Уайатта с другими женщинами, особенно с теми, на которых он был женат. И ладно бы она оказалась дурнушкой, слишком строгой, явно неподходящей ему – вместо того чтобы быть симпатичной, веселой и…..моей преследовательницей.

Я смотрела на снимок, не веря своим глазам. Фотографию сделали лет пятнадцать назад, девушка на ней казалась совсем юной, почти подростком, но я знала, что она всего на пару лет моложе Уайатта. Как изменились прически! В восьмидесятых годах они были гораздо пышнее. И слишком много косметики, только не подумайте, что я сужу предвзято. А длиннющие ресницы придают глазам какой-то кукольный вид.

У меня почти не осталось сомнений. Я бросилась к телефону в спальне. Телефон молчал.

Я подождала, зная, что радиотелефон иногда отключается сам собой. Но ничего не произошло.

Мне уже не раз случалось оставаться дома без телефона, и я не придавала этому значения, но теперь, когда за мной охотилась женщина, одержимая жаждой смерти, даже отключение телефона заставляло задуматься о самом худшем. Значит, она где-то рядом. Настолько близко, что сумела перерезать телефонный провод, а это непросто.