Читать книгу - "Изумрудные зубки - Ольга Степнова"

Татьяна тщательно оттерла руки от краски, помыла кисточки и пошла на кухню.

Там, возле распахнутого настежь навесного шкафчика, стоял огромный мужик и, наклонив голову набок, внимательно рассматривал пустые полки.

Татьяна вздрогнула, но заорать не успела. Мужик обернулся и оказался старым знакомым – Тарасом.

– У меня по-прежнему пропадают продукты, – невозмутимо сообщил он Татьяне. На нем был все тот же коротковатый, маловатый костюм из синей джинсы, волосы были все так же растрепаны, а глаза смотрели слишком насмешливо для того, чтобы поверить, что он сильно рассержен.

– Какого черта вы тут делаете? – глупо возмутилась Татьяна.

– Вообще-то, я тут живу, – стараясь быть вежливым, напомнил Тарас.

«Циклоп!», – подумала вдруг Татьяна. Огромный, неуклюжий, почему-то не очень злой и синеглазый циклоп. Отчего-то он раздражал Татьяну. Даже папины нотации не так раздражали ее, как этот гигант.

– И я тут живу, – парировала она.

– Вы снимаете у меня комнату, причем бесплатно!

– Я у Веранды ее снимаю! – буркнула Татьяна, налила в чайник воду и поставила его на плиту. – А вы, наверное, еще даже не вступили в права наследства. Ведь ваша бабушка умерла недавно?

– Как бы то ни было, вы не имеете права лопать мои консервы. Очень дорогие и дефицитные, между прочим.

– Это китайская тушенка-то дорогая и дефицитная? – искренне развеселилась Татьяна.

– С чего вы взяли, что это была тушенка? – циклоп вдруг широко улыбнулся.

– Ну конечно, сейчас вы скажете, что это было мясо дикой коровы, пропущенное через желудок занесенного в красную книгу белого бегемота, что оно стоит бешеных денег и его не купишь ни в супермаркете, ни на рынке! – Татьяну вдруг разобрала такая злость, что захотелось перебить все разномастные тарелки и чашки на этой убогой кухне. – Конечно же, вы так скажете! – Она по-дурацки и очень провинциально топнула длинной джинсовой ногой в разношенной тапке.

– Нет, я так не скажу. Я скажу, что это были восхитительно вкусные, консервированные личинки тутового шелкопряда. Это редкий деликатес, он действительно дорого стоит, и его действительно не купишь ни в супермаркете, ни на рынке. Я привез эти консервы из Южной Кореи и специально хранил здесь, чтобы друзья не приставали с просьбами угостить.

– Личинки, – прошептала Татьяна и вдруг поняла, что первый раз в жизни падает в обморок. Пол под ногами поехал, желудок подступил к горлу, а в ушах появился противный гул.

– Эй! – где-то далеко проорал циклоп. – Эй, эй... как вас там!..

Она позорно свалилась на его огромные руки и не осталось в ее организме ни капельки силы воли, чтобы воспротивиться этому.

Очнулась Татьяна от звонких и сильных шлепков по щекам. В нос тыкалась ватка, источающая резкий запах парфюма. Татьяна закашлялась, открыла глаза и обнаружила себя лежащей на кухонном полу. Голову ее поддерживали ладони циклопа, над ней склонилась обеспокоенная Сычева, это она шлепала ее по щекам и тыкала в нос вонючую ватку.

– Вешалка, вешалка, ты чего, вешалка? – бормотала Сычева. – Чего это ты тут вырубаешься? Я захожу чайку попить, а ты тут лежишь в объятиях этого... этого... Я думала, началось уже – мочиловка началась, завизжала как резаная, и он с перепугу на пол тебя уронил. Ты ничего не сломала? Спина не болит?

– Убери эту дрянь, – Татьяна отпихнула настырную руку с ваткой.

– Вовсе это не дрянь, – обиделась вдруг Сычева. – «Живанши», новинка сезона. Самый модный аромат этой осени. Что бы ты в этом понимала, вешалка! А это твой новый бойфрэнд? – указала она на Тараса.

– Это циклоп Тарас, познакомься, – прошептала Татьяна, даже не пытаясь встать. У нее, действительно, болела спина и ломило плечо. – Тарас хозяин этой квартиры, второй хозяин, кроме Веранды. Периодически он тут появляется, чтобы освежить в памяти образ покойной бабушки. У него бабушка тут жила, а потом, того, скончалась. Вот, комнату в квартире ему оставила.

– Ну, собака Флек у нас уже есть, переживем и циклопа Тараса, – вздохнула Сычева и с наслаждением понюхала ватку.

– Помнишь, мы ели китайскую тушенку? – Лежать на ладонях Тараса было тепло, удобно и очень уютно. Вставать категорически не хотелось, несмотря на холодный пол и вид на облупленный потолок.

– Помню, конечно. – Сычева хотела выбросить ватку в ведро, но передумала и запихнула ее в декольте. – Вкусная была тушенка, на икру красную чем-то похожа.

– Так вот, Танюха, это была не тушенка и даже не красная икра. Это были личинки тутового шелкопряда. Жутко дефицитная и дорогая вещь. Теперь мы должны циклопу три банки этой дряни.

– Ли... туто... шел?.. – Сычева одной рукой схватилась за живот, другой за горло.

– Поздно уже, – грустно сказала ей Татьяна. – Все давно переварилось, усвоилось и утилизовалось. Давно!

Сычева вдруг закатила глаза и стала валиться на бок.

– Эй, девочки, девочки! – заорал Тарас, бросил голову Татьяны и подхватил Сычеву за талию. – Эй, да вы что, сговорились?! Черт с ними, с шелкопрядами! Нет у меня к вам претензий! Только не падайте штабелями в обморок!

Потирая ушибленный затылок, Татьяна привстала. Бледная как мел Сычева, лежала на руках у Тараса. Почему-то это вызвало раздражение у Татьяны.

Она бесцеремонно залезла Сычевой в лифчик, достала пахучую ватку, и сунула ей под нос.

– Убери эту дрянь, вешалка, – простонала Сычева и громко чихнула.

– Не могу. Он здесь хозяин.

– Я про ватку. – Сычева выхватила тампон и отшвырнула его в ведро.

– «Живанши», новинка сезона! – усмехнулась Татьяна.

– Сколько вас там еще у Веранды комнату сняло? – утирая свободной рукой пот со лба, поинтересовался Тарас.

– Девушек полк и юношей рать! – На пороге стоял и улыбался во весь рот Попелыхин. – Здрасьте, Тарас Евгеньевич! А что это вы тут с девушками моими делаете? Почему они на полу валяются? Меня чай позвали пить, а тут групповой разврат! Учтите, я в бесстыдствах никогда не участвую. Я в Болотном последний девственник был.

– Заткнись, Попелыхин! – взмолилась Сычева и наконец села. – Оказывается, мы вместо тушенки съели несколько банок личинок тутового шелкопряда. Теперь мы должны Тарасу Евгеньевичу дефицитный продукт, или его денежный эквивалент.

– Я не ел! – быстро среагировал Паша. – Я арбуз астраханский лопал, ворованный.

– Да я не в претензии! Бог с ними, с личинками, вы только в обморок перестаньте валиться все сразу. Вы как? – участливо спросил Тарас Евгеньевич у Паши.

– Нормально, – Попелыхин похлопал себя по впалому животу. – Не ел я этого дохлого Тутанхамона, что я – сумасшедший, есть продукт, который иероглифами подписан?