Читать книгу - "Седьмое море - Наталья Андреева"

И тут в квартире раздался телефонный звонок. Зебриевич посмотрел на часы. Что так поздно? И кто бы это мог быть?

Он решил было не отвечать, но увидел на дисплее «Сажин». С губ сорвался смешок. Сейчас Димка будет милости просить. А прижали тебя, непреклонный ты наш. Мужчина в белом.

— Слушаю, — вкрадчиво сказал он в трубку. Сколько же с него содрать, с Сажинато? Не по миру же пускать человека… Друг какникак.

— Разговор есть, Сема.

— А что так поздно?

— Ты молчи и слушай. Я спрошу — ты ответишь. А я вот что хочу спросить… Ты зачем дал моей жене координаты парня, которого я с твоей подачи нанял? Дэна, кажется? Мне сказала об этом жена, только что. После того как мы решили родить сына. В нашей семье, так же как и в вашей, Сема, у жены нет от мужа секретов. Надеюсь, что скоро эта семья будет и такая же большая. И лезть в нее я никому не позволю. Так зачем ты в новогоднюю ночь свел Дашу с этим жиголо? Да еще с таким подтекстом?

— Так ведь это разве секрет? — промямлил он. — Что ты его нанял? Ведь ничего же не было. Так, проверка чувств.

— Да, но ты рассказал об этом Голицыну. И преподнес это так, будто бы я с Дарьей хотел развестись. Рассказать в суде о ее измене. Это ты придумал или Дан?

— Конечно, Дан!

— А он говорит, что ты. Ну и кто из вас врет?

Зебриевич растерянно молчал.

— В общем, я не буду разбираться и накажу всех, — насмешливо сказал Сажин. — Потому что мне не нравится игра, которую вы затеяли. Это, Сема, не помужски. Интриговать и сплетничать пристало бабам, тем более доводить женщину с неуравновешенной психикой до самоубийства…

— Но…

— Я сказал, молчи! — повысил голос Сажин. — Твой банк я завтра грохну. У тебя там образовалась финансовая дыра. Клиенты, среди которых есть и мои поставщики, не в курсе, что ты, предвидя финансовые проблемы, вот уже полгода пристраиваешь денежки в офшоры. Откуда я об этом знаю? А я хорошо умею считать. Да ты знаешь, мы вместе учились, — напомнил Сажин. — Так что твоя арифметика мне хорошо знакома. Я уж не говорю о характере. Ты так и остался буфетчиком, Сема. Даже если твой буфет теперь вырос до размеров банка, там все равно разбавляют все, что только можно разбавить водой. Я молчал, пока это не касалось лично меня. Но теперь, когда я вычеркнул тебя из списка моих друзей, тебе, Сема, конец. Твой буфет я закрываю. У тебя время до завтра, — жестко сказал Сажин. — И то ради твоих троих детей. Завтра у дверей твоего банка выстроится очередь из вкладчиков, которые захотят закрыть свои счета. Я вбрасываю информацию в Инет и по своим каналам, частным порядком. Сколько после этого протянет твой банк, ты легко подсчитаешь. Ты хорошо это умеешь.

— Дмитрий Александрович, за что?!

— Ты меня об этом спрашиваешь?! — И Сажин швырнул трубку.

Зебриевич хотел было ему перезвонить, но передумал. Это же Сажин! Хорошо, в морду не дал, на стоматолога тратиться не пришлось. Голицын вон схлопотал за Алису, так два импланта пришлось поставить, да с месяц от боли мучился. Зебриевич машинально потрогал челюсть. Помирился, значит, Сажин с Дашкой. И она все ему выложила как на духу. Вот, прости господи, идиотка! Надо понимать: когда у тебя муж хомячок, тут и приврать можно, а когда лев, лучше смолчать. А то такая грызня начнется… Не смолчала. Что теперь будетто, а? Семен Абрамович торопливо растолкал жену.

— Софа! Собирайся! Тебе с детьми надо уезжать!

— Господи, куда?!

— На историческую родину.

— Прямо сейчас?!

— Завтра. Но нам с тобой надо все обсудить…

— Сурово, — покачал головой Алексей. — Но ведь вы это заслужили, а? Семен Абрамович? Да и денег наверняка нахапали, с голоду не умрете. — Он кивнул на портфель. — Понятно теперь, почему вы купили билет на регулярный рейс, а не обратились к своим приятелям, у которых есть частные самолеты. Наверняка мотаются в ТельАвив чуть ли не каждый день. Никто не знает, что вы здесь, в аэропорту…

— Я вас прошу! — взвился Зебриевич. — Умоляю…

— Объявляется посадка на рейс до ТельАвива…

Зебриевич вскочил, прижимая портфель.

— Успели, — с усмешкой сказал Алексей. — Погранконтроль вы прошли, Семен Абрамович, так что формально уже за границей. Хотя в моих силах этот штамп аннулировать. И всетаки кто убил Анжелику Голицыну?

— Я вам ничего не скажу!

— А я вас в самолет не пущу!

— Не имеете права!

— У вас пока в кармане российский паспорт! Имею! Данной мне властью, господин Зебриевич, я запрещаю вам покидать страну, народ которой вы ограбили! — Алексей потянул на себя порт фель.

— Это мое! — вцепился в него Зебриевич. — Я экспроприирую экспроприаторов! У честных людей столько денег нет!

— Отдам, если скажете мне, кто столкнул мадам Голицыну за борт! — не уступал он. — Я сильнее. Не скажете — поезжайте без денег.

— Ни за что!

На них уже обращали внимание. Девушка в униформе вся превратилась вслух.

— Умоляю, потише, — попросил Зебриевич, затравленно озираясь. — Мамой клянусь, я ее не убивал! Это все… Дан. Он хотел подставить Сажина. Мы это не обсуждали, Дан сам все придумал. Я клянусь вам своими детьми!

— Значит, всетаки Голицын, — удовлетворенно кивнул Алексей, отпуская портфель.

— Я не дам никаких показаний! Дан мне должен кучу денег! Он мне в тюрьме не нужен!

— Пассажирам, зарегистрировавшимся на рейс до ТельАвива, просьба срочно пройти на посадку…

— Пустите меня! — взмолился Зебриевич и ринулся к выходу из бизнесзала.

Алексей с неохотой посторонился. «Пусть летит. Все равно его показаний мало. Да он их и не даст. Дан ему еще пригодится. Значит, всетаки Голицын…»