Читать книгу - "Жестокая ложь - Мартина Коул"

— Она была моей сестрой, мама. У меня есть право быть здесь.

Мэри вглядывалась в лицо дочери, размышляя над тем, зачем Синтия приперлась на поминки по Селесте. Можно сколько угодно строить предположения, но все равно ошибешься. Синтия не испытывала никаких материнских чувств к собственным детям, откуда, в таком случае, эта внезапная любовь к внучке? У Мэри не было иного выхода, кроме как впустить старшую дочь в дом. И она сразу же заметила голодный огонь, сверкнувший в глазах дочери, когда та увидела Чери.

Синтия, едва вошла в гостиную, тут же склонилась над детской плетеной колыбелью и взяла ребенка на руки. Мэри сразу догадалась, что дочь уже видела малышку прежде, и у нее возникло ощущение, что она стала свидетельницей преступления. Никогда прежде Синтия не сюсюкалась с детьми, даже с собственными.

— Если у тебя вдруг проснулись материнские чувства, то почему бы тебе не навестить своего сына? Уверена, что ему не помешает немного материнской любви.

Синтия прижала к себе ребенка:

— Почему бы тебе, мама, немного не успокоиться? Я понимаю, что наделала много ошибок, но это моя внучка, нравится это тебе или нет. Она напомнила мне Габриелу, когда та была еще совсем малюткой. Какой прелестный ребенок!

Синтия знала, что Габби слышит ее из спальни.

— Я надеюсь, — притворно обиженным голосом продолжала она, — ты не заберешь у меня этого ребенка, как в свое время забрала Габриелу. Я давно поняла, что совершила огромную ошибку, выйдя замуж за Джеймса. Вы хотели моих детей и постарались, чтобы и они предпочли вас мне.

Мэри пришла в ярость.

— Как ты смеешь! Я заботилась о твоих детях, когда они тебе надоели. Я любила их как своих собственных.

Синтия понимала, что мать говорит сущую правду.

— Пожалуйста, мама, — сказала она примирительно. — Сегодня похороны Селесты. Давай выкажем ей немного уважения.

Мэри так рассердилась на слова дочери, что не знала, что и ответить. Как Синтия смеет говорить такое после всего, что натворила?! Ее дочь — подлый манипулятор, который играет на чувствах окружающих. Нет уж! Синтии никогда больше не удастся ее использовать. Эти времена давно прошли.

— Можешь попрощаться с Селестой, а потом уходи.

— В этом ты вся, мама!

Синтия прижимала малышку к груди. Она знала, что этот ребенок должен стать ее. Она будет любить малышку. Девочка совершенна во всех отношениях. Такой же была ее Габриела, только сейчас Синтия старше и умнее. Она теперь понимает, что значит родная плоть и кровь и почему женщины убивают ради своих детей. В этом заключается смысл жизни. До сих пор она этого не понимала. Только сейчас, прижимая к груди внучку, Синтия прозрела.

Она смотрела на малышку с таким зачарованным видом, что у Мэри возникли сомнения насчет дочери. Может быть, ей и впрямь нужно дать второй шанс?

Глядя на Синтию, Габби поверила, что ее мать испытывает по-настоящему нежные чувства по отношению к новорожденной. Хорошо, конечно, что она полюбила Чери, но было бы куда лучше, если бы Синтия в свое время так же сильно привязалась к ней и ее брату Джимми. Впрочем, чрезмерной любви не бывает. У малышки и так мало тех, кто будет ее любить. Отец сидит в тюрьме. Его семье и дела до нее нет. Сегодня хоронят Селесту. Ее семья пугающе уменьшается.

Что ж, в прошлом от Синтии было не особенно много пользы, но Габби решила, несмотря ни на что, допустить бабушку к своей дочери. Пусть поучаствует в воспитании внучки. На сколько только ее хватит? Габби чувствовала себя ужасно одинокой. Лучше уж ее мать, чем никто. Молодая мать понимала, что бабушка Мэри решит, будто она тронулась рассудком, но по-другому поступить Габби просто не могла. Чери — внучка Синтии, и она постарается навести хотя бы слабый мост между собой и матерью. Несмотря на все то зло, которое Синтия совершила в прошлом, она, похоже, очарована Чери. Для Габби этого оказалось достаточно. Оставшись одна с ребенком, она отчаянно нуждалась в семье.

Они только что похоронили Селесту. Все чувствовали эту глубочайшую потерю, в особенности Мэри, которая в младшей дочери души не чаяла. Она чувствовала себя измотанной жизнью до крайности. Она устала заботиться обо всех в этой семье. А теперь она наблюдала за тем, как внучка восстанавливает отношения с женщиной, которая ответственна за смерть Селесты.