Читать книгу - "Профессор, поправьте очки! - Дмитрий Стрешнев"

– -Слава богу,-механически поддакнул профессор.

– -Скажите,-задал Чикильдеев Гному давно мучавший его вопрос.-Вам в этом не темновато?-он показал на солнечные очки.

– -Ничего, я привык,-сказал Гном.-А вот от света у меня глаза болят. Отвыкли.

– -И давно вы в подземелье… находитесь?

– -С тех пор, как ихний, американский, ЦК оказался сильнее нашего, и мой НИИ закрыли.

– -Да,-согласился Сева,-у нашей фирмы менеджмент оказался слабоват… Но из партии-то вы, надеюсь, вышли?

– -Нет,-гордо сказал Гном,-не вышел.

– -А как же взносы?

– -Взносы продолжаю исправно сдавать в ближайший винный магазин.

Сутулый, словно согнутый буквой Г, Одиссей Лазаревич удивительно ловко продвигался вперед, и скоро снова начал приговаривать:

– -Да, под землей иногда лучше доверять носу. Сквозняки здесь – как газета, обо всём расскажут, но читать нужно уметь носом…

Помолчали.

– -Иногда найдешь хороший сквозняк, сядешь и читаешь,-снова заговорил Гном.-Недавно такой интересный появился. Пахло там… как бы прелым листом. С гнильцой. Вкусный запах, домашний, мой НИИ напоминал. Я нюхать ходил.

– -Лучше объясните, кто пальбу поднял,-сказал Володя.

– -Да-да, объясните,-спохватился Потапов.-Нам для отчета надо.

– -А! Ну это просто! С Таганского холма подземные монахи. Их даже НКВД выкурить не смогло…

– -Но позвольте!-перебил Потапов.-Неужели еще с тех времен?.. Разрушенный Новоспасский монастырь?.. Это же четырнадцатый век!.. Получается, что… уж не староверы ли?

– -Не знаю,-сказал Гном.-Там не холм, а целый муравейник. Ходы кривые, где камнем выложены, где деревом гнилым, а где вообще ничего нет, голая земля. И пахнет там плохо. Опасно пахнет.

– -Надо же!-воскликнул профессор.-Никогда бы не подумал, что под нами так много всего… и кипят такие страсти! И чего всем этим людям наверху не хватает?..

– -Очевидно, воздуха,-сострил Сева.

– -М-да,-продолжал Потапов,-как жаль, что всё закончилось так неожиданно! Какая всё-таки интересная теория у коллеги Понпавецкого!

– -Теорий много, а жизнь одна,-назидательно сказал Сева.

– -Эти ходы монастырские еще что!-продолжал Гном.-Видели бы вы подземные царства, которые строительный гений возвел для нашего главного начальства!-Одиссей Лазаревич даже зажмурился от приятных воспоминаний.-Воздух сухой, кондиционированный, не то, что здесь! (здесь действительно было сыро и временами сильно пованивало) Целые хоромы! (Сева чуть не добавил: "И гаражи.") Но главное, знаете – что? – рассказчик выдержал эстрадную паузу и сообщил:-Часы!

– -Часы?

Эффект достиг цели: про часы никто не ожидал.

– -Ага. Везде идут совершенно точно, некоторые с сороковых годов. Умеют же для себя сделать!

– -Так уж и точно?-усомнился Потапов, очевидно, забыв про "две мертвые кильки в тухлом соусе времени" над койками дежурных телеграфистов.

– -Клянусь!-загорячился Гном.-И жратвы всякой, и всего другого – завались! Я там однажды так вкусно поел!.. А еще – стащил теплые розовые трофейные кальсоны с надписью "Fur ofiziere" (Сева с профессором многозначительно переглянулись, вспомнив малиновые галифе) и противогаз, который выгодно продал… и деньги тоже проел. Это было на первом уровне. Второй строили после пятьдесят третьего года, чтобы пересидеть ядерную зиму. Там уже всё – по классу люкс, охраны много…-сказал Гном с тоской.-Целые улицы и переулки, автомобильчики катаются между Лубянкой и Кремлем – как раз под Гостиным двором – красота-а!.. При Хруще задуман был третий уровень, но строили уже после, там восемь, а то и десять этажей вниз. Это уже не для меня, до таких высот я не опускался… Стойте! Ничего не трогайте!-почти истерическим голосом вдруг завизжал рассказчик, заметив, что заинтригованный Чикильдеев задержался возле затейливой решетки, перегородившей уходящую вбок бетонную кишку.-Заболтался я с вами, бдительность потерял!

– -Что вас так напугало?-спросил Сева, вертя головой и не обнаруживая опасности.

– -Считайте, что просто дурное предчувствие,-сказал Гном.-Но в наших местах нельзя расслабляться. Уж где естественный отбор не дремлет, так это здесь… Решеточка мне вот что-то не нравится.

– -Мне тоже,-согласился Сева.-Дизайн, прямо скажем, убогий.

– -Дизайн меня, извините, не волнует,-Одиссей Лазаревич повертел головой, нюхая воздух.-Кажется, поблизости есть то, что мне нужно. Вы позволите?-обратился он к Володе.-Я не сбегу, честное пионерское.

– -Валяйте, посмотрим, какой вы пионер,-благодушно сказал Володя.

Когда Гном вернулся, в руке он за хвост держал дохлую крысу – любимое животное всех ученых. Он сунул крысу в решетку и отскочил так проворно, что ударился о Володю.

– -В жизни не наблюдал за один день столько научных экспериментов,-заметил Сева.

Сначала брызнули искры, а потом показалось, что крыса ожила. Во всяком случае, она дернулась и произнесла что-то вроде "чш-ш!.." В воздухе тут же запахло электрическим замыканием и паленой шерстью. Затем лапки у крысы задергались, напомнив о школьных опытах с разрезанной лягушкой и гальванической батареей.

– -Идемте отсюда,-сказал Гном; отблески зловеще сверкали на черной пластмассе его очков,-а то сейчас будет гриль. Даже можно сказать, шаурма.

Все с готовностью последовали его совету.

– -Что это все-таки за решеточка?-спросил Сева.

– -Не знаю, тут всего много,-ответил Гном.-Может, блуждающие электрические поля, а может, еще что-то…

Не докончив, Гном словно поперхнулся и прильнул к стене, предостерегающе замахав рукой. Сева, профессор и Володя последовали его примеру и погасили фонари. Прошло не больше полминуты, и в перпендикулярном туннеле послышались голоса, забрезжил свет. Потом мелькнули четыре силуэта в гладкой гидрокостюмной черной резине и с короткими автоматами. После рассказов Одиссея Лазаревича оставалось гадать, люди это или потусторонние пришельцы.

– -Эти пострашнее любой сатанинской шпаны!-прошептал Гном.

– -А кто они?

– -Законные хозяева,-туманно ответил Гном.

– -Скажите,-поинтересовался Потапов, когда все двинулись дальше,- вы вот говорили, что нюхаете… а что-нибудь такое… диковинное… не попадалось?

– -Какое – диковинное?

– -Ну… интересное.

– -Смотря где. Возле Неглинной позавчера стреляли. В Балчуге крысы взбесились, теперь туда ходить опасно. Под Остоженкой рука лежит…

– -Хватит, хватит!-перебил Потапов.

– -Вы же сами спрашивали!-обиделся Одиссей Лазаревич.

– -А, скажем, в районе между Яузой и Лубянкой ?

Гном задумался.