Читать книгу - "Королевы-соперницы - Фиделис Морган"

Никам потянул ее назад.

— Это какая-то ловушка?

— Идемте, Никам. Доверьтесь мне.

Никам неохотно дал себя обыскать.

— Если вам нужен Джонс, придется подождать там. — Йомен указал на большую пушку на лафете, стоявшую чуть впереди, на горке, ведущей к лужайке.

Дожидаясь Джонса, графиня негромко обратилась к старику:

— Я подумала, Никам, что Тауэр — самое удобное место для разговора, потому что здесь, как ни странно, мы в безопасности. Внутри этих древних стен никто не может вас арестовать, поэтому вы можете спокойно рассказать мне все, каким бы преступным это ни было, и я ничего не смогу с этим поделать.

Никам молча присел на пушку.

— Клянусь вам, Никам, если даже вы скажете, что убили ее и бросили тело в Темзу, вас не смогут арестовать, пока вы в Тауэре.

Никам смотрел себе под ноги. Графиня поняла, что он совсем не хочет ей помогать.

— Тогда ответьте мне на простой вопрос. Почему вы ее преследуете?

— Потому что она красивая.

— А где она сейчас?

— А где ей быть? В своей коже.

— Тогда где ее голова?

— На плечах, я думаю.

— А где ее тело?

— Графиня, если бы я это знал, я бы не провел последний день, рыская по городу.

— И где же вы рыскали?

— Я был у вашего дома, где, как мне известно, она провела две предыдущие ночи. У дома Рейкуэлла, после того как прочел «Глашатая». У театра. У ее квартиры на Литтл-Харт-стрит.

— И что вы видели во всех этих местах?

Он снова уставился в землю и принялся мыском башмака вдавливать в траву камешек.

— Что вы видели?

Он поджал губы и передернул плечами. Графиня не отступала:

— Что-то подозрительное, если судить по вашему поведению.

— Я бы не сказал.

— Напоминаю вам, Никам, в этих величественных стенах никто не может быть арестован. Поэтому, что бы вы ни сказали, это безопасно.

— Если вы так настаиваете... Но я удивлен, что вы так доверяете... кто может знать, что случится, как только мы снова окажемся за пределами этих стен?

— Мне вы можете доверять, Никам.

— Тогда объясните мне такую вещь. — Никам посмотрел графине прямо в глаза. — Что вы с Элпью делали в квартире мистрис Монтегю вчера, что заставило вас выскочить оттуда, словно за вами черти гнались?

— Все очень просто, — ответила графиня. — Элпью очень боится собаки мистрис Монтегю, а она бросилась на нее из-за полога кровати и напугала до полусмерти.

— Рыжик? — Никам нахмурился. — Рыжик все еще в ее комнатах, а не с ней? Это действительно странно, потому что Бек всюду, кроме сцены, бывает со своим любимцем.

Графиня увидела йомена Джонса, спускавшегося с пригорка, и поторопилась удалить Никама, прежде чем примется за расспросы джентльмена стражника.

— Никам, спасибо, что уделили мне время. Я вижу, что вы также, как и мы, искренни в своем желании найти мистрис Монтегю.

Никам кивнул, почесал подбородок.

— Так я могу идти?

— Если только вы обещаете держать нас в курсе всего, что сможете узнать. — Графиня схватила его за руку на манер купцов, ударяющих по рукам при совершении сделки. — Этим рукопожатием мы заключаем договор. Нам надо как можно больше узнать о ее служанке Саре. Мы должны разыскать эту девчонку, чтобы она помогла нам найти свою хозяйку. И побыстрее. Я знаю, что вы поможете.

Йомен Джонс был от них уже в двух шагах.

— Вот вам, Никам, шиллинг за ваши труды. И я буду с нетерпением ждать новых сообщений. Вы зайдете ко мне на Джермен-стрит?

Взяв деньги, Никам побежал прочь.

— И, Никам, — крикнула графиня, — если мы что-то узнаем, мы вас навестим!

— Не стоит беспокоиться. — Никам остановился. — Я буду ежедневно заглядывать к вам во время своих обходов.

Элпью и Годфри покинули карету у дома графини. Поблагодарив кучера, Элпью повернулась к двери.

На крыльце сидел, сердито глядя на нее, пес Ребекки — Рыжик. Он был весь в грязи, а когда Элпью попыталась подойти к двери, оскалил зубы.

— Как ты сюда попал? — Годфри почесал песика за ушами.

— Займись этим чудовищем, Бога ради, чтобы мы могли войти.

Годфри открыл дверь, и Рыжик впереди всех прямиком побежал на кухню.

— Значит, Рыжик хочет кушать? — засюсюкал Годфри, открывая дверь в кладовку. Пес лениво проследовал внутрь, встал на задние лапы и замахал передними. — Ты этого хочешь? — Годфри указал на буханку хлеба. Пес перестал сигналить. — Этого? — Годфри взял банку с печеньем «узелки» с корицей, которые напекла Ребекка. Рыжик тявкнул и принялся подпрыгивать. — Прямо как человек, — умилился Годфри, бросая печенье, которое пес поймал на лету.

Элпью подивилась, где Годфри мог видеть людей, которые вели бы себя подобным образом, разве только акробатов на прошлой Варфоломеевской ярмарке, хотя те, наверное, ожидали большего вознаграждения, чем печенье.

— Я хочу научить его нескольким трюкам, — признался Годфри, почесывая подбородок. — Буду водить Рыжика на Ковент-Гарден-Пьяцца и заработаю целое состояние, если научу его карточным фокусам или прыжкам через кольца. — Он хлопнул в ладоши. — Иди сюда, малыш, Годфри за тобой поухаживает.

Пес неторопливо вернулся в кухню, бросил взгляд на Элпью и зарычал, потом, скаля зубы и лая, стал наскакивать на нее, пока она не ушла из кухни, захлопнув за собой дверь.

Элпью поднялась наверх, в комнату, которую заняла Ребекка. Взятая напрокат мебель все еще стояла там. Элпью задумалась, где актриса ее взяла и как скоро застучат к ним в парадную дверь, требуя оплаты. Маленькая кровать Сары была приставлена к более внушительному ложу Ребекки, образуя вместе с ним букву «Т». Элпью произвела небольшой обыск, надеясь найти что-нибудь серьезное, письмо, например, которое подсказало бы им разгадку.

Тонкое льняное белье Ребекки и пара платьев висели на гвозде, вбитом в облупившуюся стену. На пыльном полу стояли изящные атласные туфли, башмаки на толстой деревянной подошве для грязной погоды высились у двери. На столике не было ничего, кроме графининой свечки. Ни письменного прибора, ни баночек с гримом, ни книг.

Убегая, Сара, по-видимому, забрала с собой все свои пожитки.

Элпью спустилась вниз. Как странно чувствуешь себя, шаря в вещах умершего человека. Она поежилась и вошла в кухню.

Годфри деловито насаживал куски хлеба на большие вилки, которые графиня несколько лет назад стащила у паркового сторожа. Тот собирал ими опавшие листья.

— Хотите тост?

Элпью села на кровать и вздохнула: