Читать книгу - "Мятежный дальнобойщик - Алексей Макеев"

Гуров, конечно же, и не собирался взваливать на себя контроль за розыском преступников по всей Москве из-за малейшего страха или усталости жены. Конечно, он пообещал, но это была небольшая ложь во благо. Он позвонит, он будет периодически узнавать, что удалось выяснить оперативникам и что стоит за этой страшной выходкой. Но Маша должна быть уверена, что все под контролем, что ей ничего не угрожает. А завтра же или послезавтра он решит вопрос с путевкой, сам переговорит с ее руководством в театре и отправит ее отдыхать подальше от Москвы. Нет, не подальше, в приличный подмосковный санаторий.

Обзвон соответствующих агентств, продававших путевки в санатории и дома отдыха, занял у него много времени. Пришлось отвечать на массу вопросов о состоянии нервной системы, хронических заболеваниях женщины, которая должна была отправиться по предполагаемой путевке отдыхать и поправлять свое здоровье. На вопросы Гуров отвечал лишь до момента, когда ему уже в четвертом агентстве сказали, что при покупке путевки нужно именное направление врача.

До такой степени «светить» Марию он категорически не хотел. Маша должна исчезнуть на время из Москвы без всяких следов покупки путевки и предъявления иных документов медицинского характера. И тут Лев вспомнил старого знакомого. Конечно же! Лозовский! Старого профессора-психиатра, все еще практикующего и слывущего незаменимым в своей области, Гуров знал уже много лет. Сначала судьба их свела при проведении психиатрических экспертиз подозреваемых, когда руками разводили именитые светила из Кащенко, и именно Лозовский выводил на чистую воду прирожденных актеров и симулянтов, цеплявшихся за жизнь и пытавшихся избежать высшей меры наказания.

Дверь кабинета неожиданно распахнулась, и вошел генерал Орлов.

— Слушай, Лева, — с ходу начал он, — я тут подумал вот о чем. Надо бы присмотреться к этому вашему преступлению.

Гуров с интересом посмотрел на старого друга. Идеи Орлова всегда были не просто интересными, они были неожиданными.

— Так, ну-ну?

— Модная игра для взрослых. Помещения, в которых оформляют игровую зону, растут как грибы после дождя. А ты вспомни, что любое массовое увлечение во все эпохи всегда поднимало со спокойного обывательского дна нечто нестандартное и отличное. Попросту будило маньяков разных мастей. Игра, ты мне сам говорил, очень эмоциональная, заставляющая нервную систему встряхнуться. А это ли не катализатор для шизофреника или человека, страдающего фобиями?

— Фобии, мне кажется, здесь не совсем подходят, — с сомнением сказал Гуров.

— Ладно, пусть не фобии, пусть просто чисто психологическая реакция отторжения, неприятия на маниакальном уровне.

— Ну, допустим. Есть в этом рациональное зерно, но паспортных данных участники квестов не оставляют, а записи с камер, как мне кажется, организаторы не хранят. Может, и не записывают вовсе, а только наблюдают, чтобы вовремя прекратить игру, если в группе участников пойдет что-то не так.

— «Может», «мне кажется», — повторил Орлов. — Знаешь, если бы не твой опыт…

— Прости, Петр Николаевич, — улыбнулся Лев. — Если ты пришел посоветоваться, это одно, если у тебя созрел определенный план работы, тогда это совсем другое.

Орлов поднял голову и некоторое время смотрел на сыщика. Потом глубоко вздохнул и улыбнулся в ответ:

— Тебе никогда не говорили, Гуров, что ты становишься занудой? Все тебе надо довести до абсурдной ясности и загнать в четкие рамки логики. Как с тобой Машка живет? А где свободный полет мысли оперативника, где его творческое мышление?

— А я двуличный, — развел руками Лев. — Дома — один, на работе — совсем другой. А творческое мышление подсказывает мне продолжение твоей мысли. Стоит присмотреться и к студентам театральных вузов. По крайней мере, посетить факультет, где учился погибший Левкин, стоит. Кстати, о Маше. Она мне как-то рассказывала о тенденциях в молодежных актерских кругах. Есть там определенные течения, которые при определенной эмоциональности могут вызвать неприятие. Только не называй меня ретроградом. Молодежь стремится к настоящим ощущениям, а не к наигранности. Отсюда и «руферы», и «трейнсерферы», и «фрейтхоперы», и «трейнхоперы», и «зацеперы». Хотя последние — это, кажется, одно и тоже.

— Ну, ты, я вижу, в теме!

— Как сказать, — пожал Гуров плечами. — Значит, ты полагаешь, что за этим преступлением не стоят никакие личные или корыстные мотивы. Что за ним вполне может быть нечто маниакально-социальное. Может, ты и прав. Хорошо, я пообщаюсь в институте, поговорю с капитаном Морозовым. Короче, подумаю на эту тему.

Профессор Лозовский предложил Гурову встретиться в парке их клиники посидеть на свежем воздухе. Борис Моисеевич терпеть не мог кондиционеров и сплит-систем, хотя обходиться без них не мог в силу своей профессии. Какое лечение, какой прием больных в жаре и духоте? Но если появлялась возможность хоть несколько минут подышать нормальным, живым, как он его называл, воздухом, он обязательно ее использовал. И сейчас в тенистом парке клиники он ждал сыщика, облокотившись на спинку лавки и выставив назад свои острые локти.

— Приветствую вас, Лев Иванович! — далеко выкидывая широкую сухую ладонь, улыбнулся профессор. — Рад вас видеть в добром здравии. Прошу, садитесь. Как здоровье вашей очаровательной супруги?

— Здравствуйте, Борис Моисеевич, — пожимая руку профессору и садясь рядом на лавку, ответил Гуров. — Вы не поверите, но именно о Марии я с вами и пришел поговорить.

— Да что вы? — Профессор сделал большие глаза и сложил сухие руки на груди. — Неужели по моей линии появились симптомы?

— Нет, я бы так не сказал! Вы не волнуйтесь, профессор, все нормально, но ваша помощь действительно нужна моей супруге.

— Хорошо, вы рассказывайте, — кивнул профессор, — а уж потом подумаем, чем вам помочь.

И Гуров рассказал все, начиная с состояния общей усталости у Марии и заканчивая страхами, которые у нее родились после событий в квесте и увиденной мертвой женщины в машине у подъезда их многоквартирного дома. Профессор слушал внимательно, чуть прищурив один глаз, и неторопливо кивал головой.

— Ну, да, — соглашался он, когда Гуров делал паузы, — ну, да. Вы правы, Лев Иванович, абсолютно правы.

— И теперь, — с виноватым видом развел руками Лев, — мне хочется отправить ее в специализированный санаторий недалеко от Москвы. Подлечить нервы, устроить ей общую терапию нервной системы и… простите, знать, что она близко, а не где-то в Минеральных Водах.

— Ну, может, кардинально сменить обстановку для нее было бы и лучше, но я понимаю, что вас волнует еще кое-что, и поэтому вы хотите, чтобы Мария была неподалеку.

— Если честно, Борис Моисеевич, то я просто опасаюсь оставлять ее одну на таком расстоянии. Не знаю, может, интуиция подсказывает что-то, но мне многое не нравится из того, что происходит вокруг. И еще, кроме того, что я хотел попросить вас помочь с путевкой в хороший санаторий, есть у меня к вам один важный разговор.