Читать книгу - "Отель "У призрака" - Галина Черная"

– Но я же Люсинда Трансильбовская,

Как посмел ты напасть на меня, подлец?

– Да, ты Люсинда Трансильбовская!

Я убью тебя наконец!

Нагнетая обстановку, мадам Фурье продолжала, всё больше входя в творческий экстаз и не замечая происходящего вокруг. А в эту минуту лицо Тома покрылось красными пятнами, на губах выступила пена, он вырвался из рук своего подельника, выхватил пистолет и начал палить в потолок с криком:

– Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Началась тихая паника! Расшвыряв загораживающих дорогу поэтов, я бросился на него, схватил за руку с пистолетом и повалил на пол. Он вырывался и успел выстрелить ещё раз. Кто-то взвизгнул, кто-то заорал, словно в него попала пуля, все стали кричать и звать полицию.

Джерри бросился на помощь приятелю, выхватив нож. Он замахнулся на меня, и тогда я наконец вырвал пистолет у Тома. По счастливой случайности лезвие лишь располосовало мундир на плече, не коснувшись кожи. Он замахнулся второй раз, но тут Эльвира вырубила его, ударив по голове гнутым стулом. У меня замечательная девушка!

Я быстро завернул руки за спину пожилому преступнику, прижав его коленом к полу, и надел пластиковые наручники. Хорошо, что в кармане оставалась ещё пара. Как раз для этих двоих. Скандал на мероприятии, нападение на офицера полиции и стрельба в общественном месте отправят их за решётку ещё лет на пять, это как минимум…

Перепуганные поэты сбились кучками по трое-четверо и только спрашивали друг у друга:

– Что случилось? Кто это такие? Как они посмели прервать саму мадам Фурье?

– А я не успел прочесть стихи. Может, вы их привяжете к стулу, пока я почитаю?

– Я тоже! Я всегда привязываю свою жену, когда читаю дома стихи.

Мама Эльвиры и Паганый Нель пытались всех успокоить, одновременно оказывая помощь Моро, которого шальной пулей ранило в ягодичную мышцу. Он громко стонал и покрикивал, лёжа животом на четырёх стульях сразу. Если пуля обычная, то вампир просто симулирует.

– Я не Люсинда! Не Люсинда, я вам говорю!!! – всё ещё находясь в странном неадеквате, рычал пожилой преступник.

– Мы в курсе, кто вы и зачем сюда пришли, – сказал я, обращаясь ко второму, пришедшему в себя после удара по кумполу. – Вот только непонятно, почему этого бедолагу так заглючило??

Джерри подёргал запястьями в наручниках, понял, что освободиться не удастся, и тяжело вздохнул. Он покосился на корчащегося на полу старого чёрта, у того уже шла пена изо рта, глаза окончательно стали безумные, а с губ слетало одно и то же имя…

– В тюрьме его прозвали Люсиндой. Да-да, этой самой, про которую тощая карга читала. – Джерри кивнул на возмущённо вспыхнувшую маму Эльвиры. – И он решил, что здесь все сговорились. В камере ему конкретно досталось, а тут ещё вы…

Потом он вдруг резко вскочил и, оттолкнув меня ногой, попытался рвануть к дверям. Но был перехвачен наблюдательным Бердиганом. Поскольку руки преступника были уже схвачены одноразовыми наручниками, то поэт-электрик просто подставил ему подножку, сбив негодяя с ног.

После этого инцидента нам действительно пришлось привязать его к стулу. Для этого Эльвира быстро собрала у присутствующих несколько шарфов. Но обрадовавшихся поэтов я удержал, жёстко заявив, что с пыткой стихами на сегодня покончено:

– Если кто-то только попробует читать стихи, то обещаю, что он будет ночевать сегодня в участке за издевательство над окружающими!

Все кругом возмущённо заохали, заахали, но мне было плевать. Приказав Бердигану, единственному адекватному типу, присмотреть за преступниками, я набрал номер шефа:

– Срочно приезжайте и захватите Чмунка с Флевретти. Грабители задержаны, – сказал я и, обрывая восторженные расспросы Базиликуса, повесил трубку. В идеале наши будут тут уже через десять минут.

Пожилого преступника мы тоже посадили на стул и скрутили шарфами. Впрочем, он-то как раз особо не сопротивлялся, только качался взад-вперёд и твердил всё тише:

– Я не Люсинда, я не Люсинда…

Мама Эльвиры всем повторяла, что бандиты попали сюда совершенно случайно, просто пришли послушать хорошую поэзию, но было видно, что ей не верят, и никто не хотел расходиться, пока не узнает правду. Некоторые уже вовсю пытались строчить новые стихи о тюрьме и зоне…

А я смотрел на них и думал: кто же из них, этих галдящих и тихих, деловых и инфантильных, шумных и нудных горе-поэтов, украл эти проклятые деньги?

Машина шефа прибыла быстрее, чем ожидалось. Чмунк с капралом вбежали в комнату первыми, с оружием на изготовку, как спецназ на задержании. Но, видя, что ситуация под контролем, вождь расслабился, а Флевретти, не убирая табельный пистолет, встал между двумя преступниками с надеждой, что Эльвира его сфотографирует для газетной статьи.

Шеф вошёл последним, неторопливо, с важным видом, как победитель. Он изображал главу всей операции, в принципе так оно и было, ведь он наш начальник.

– Брадзинский, прикажите всем освободить помещение.

Я доложил шефу о своих подозрениях, и он громко добавил:

– А вас, мадам Фурье, месье Паганый Нель и месье Моро, я попрошу остаться и пройти со мной в библиотеку.

Поэты встревоженно зашептались:

– Почему именно они?

– А нам можно остаться, посмотреть?

– Они что, соучастники этих бандитов?

Моро со своих стульев простонал:

– Я не могу никуда пройти, я ранен!

– Мы вызовем вам «скорую». Показания дадите завтра.

– Нет, нет, отнесите меня в библиотеку. – Он явно не хотел уходить, пока не узнает, где деньги.

– Тогда мы лучше останемся здесь, потому что желающих тащить вас в библиотеку я не вижу, – сказал шеф, глядя по сторонам.

Толстый вампир действительно весил, наверное, килограмм сто пятьдесят, не меньше. Он не стал возражать. Старикашка-казначей начал выпроваживать всех, используя свою кипучую энергию и бесцеремонность. За пять минут в клубе никого не осталось, кроме нас и гарпии, которая начала уборку с дальних комнат, чтобы нам не мешать. Никто не хотел связываться с Паганым Нелем, поэтому все дружно решили перенести обсуждение произошедшего в ближайший кабак. Самое место для литературной богемы.

Обоих преступников капрал Флевретти и Чунгачмунк увезли в участок, пообещав сразу провести предварительный допрос в камере, чтобы не терять время.

Проводив ребят до машины, я вернулся в холодный каминный зал, где все расселись по стульям и ждали своей судьбы. Эльвира уже настрочила три страницы в своем блокноте.

– Я обещал вам не проводить открытое расследование, – сказал я, обращаясь к нашедшей деньги троице. – Чтобы не выдавать вас вашим коллегам по клубу. Поэтому теперь вы должны сами всё рассказать комиссару.

– Что именно рассказать? – простонал со стульев Моро, пытаясь повернуть голову.