Читать книгу - "На полголовы впереди - Дик Фрэнсис"

— Буду, но только с перерывами, — ответил я.

Ее минутное раздражение тут же прошло.

— Так кончайте свой перерыв и принимайтесь за дело, а то я не успею сходить на вокзал до отправления.

— Ладно, — сказал я и старательно вытер несколько бокалов.

Кейти хихикнула:

— И долго вы будете продолжать эту комедию?

— Наверное, до самого конца.

— А когда ваш эпизод?

— А, в этом-то и загвоздка, — сказал я. — В самой последней сцене. Так что придется мне вытирать посуду до самого Ванкувера.

— Так вы и есть убийца? — спросила она подсмеиваясь.

— Безусловно, нет.

— В прошлый раз, когда актер выдавал себя за официанта, он и оказался убийцей.

— Убийца, — сказал я, — это тот пассажир, которому вы приносите самые лучшие порции. Одинокий мужчина приятной наружности, который со всеми так любезен.

Она широко раскрыла глаза:

— Он же владелец!

— Он актер. И смотрите, не выдайте его.

— Конечно, нет. — Но у нее на лице появилось мечтательное выражение, словно я сообщил ей какую-то хорошую новость. Мне не хотелось ее разочаровывать, объяснив, что ни у нее, ни у какой другой девушки нет ни малейших шансов завоевать сердце великолепного Джайлза, — скоро она убедится в этом сама.

Покончив наконец с уборкой, Кейти улизнула, чтобы предаться радостям жизни на вокзале, а я вместо нее помог Эмилю и Оливеру запереть в шкафы наше имущество: когда все высадятся в Лейк-Луиз, поезд опять простоит два дня на боковом пути, темный и холодный, до тех пор, пока не настанет время отправиться в последний перегон — к Тихому океану.

В Калгари лишь часть пассажиров решила, так сказать, высадиться на берег, да и те, кто ходил на вокзал, вскоре стали возвращаться. Среди них были и супруги Янг. Филмер не показывался, и тот костлявый человек тоже.

Ресторан снова наполовину заполнился людьми, которым больше нравилось сидеть здесь, и от них я услышал, что вагон с лошадьми без всяких происшествий отцепили от поезда, и наш локомотив куда-то его повез, так что теперь мы на время остались без тяги.

Из их разговоров я узнал, что поезд, стоящий через три пути от нашего, и есть "Канадец", который прибыл по графику — через тридцать пять минут после нас. Его пассажиры, как и наши, разминались, прохаживаясь по перрону.

Похоже было, что теперь все считают "Канадец" уже не врагом, а другом, нашим двойником и спутником. Пассажиры обоих поездов болтали друг с другом и обменивались впечатлениями. Главные кондукторы стояли рядом и о чем-то беседовали.

Поезд тряхнуло — это вернулся и был прицеплен наш тепловоз. Вскоре мы были уже в пути, и пассажиры толпой хлынули на застекленный второй этаж салон-вагона, чтобы наслаждаться зрелищем гор.

Среди тех, кто прошел туда через вагон-ресторан, к некоторому моему удивлению, оказался и Филмер, а сразу за ним шла Нелл, которая из-за его плеча увидела меня и сказала:

— Джордж Берли просил кое-что вам передать.

— Прошу прощения, мисс, — прервал ее я и отступил подальше в промежуток между столиками, чтобы пропустить Филмера. — Сейчас к вам подойду.

— Что-что?

Она была немного озадачена, но остановилась и тоже отступила в сторону, чтобы пропустить тех, кто шел позади нее. Филмер прошел мимо, не останавливаясь и не обратив никакого внимания ни на меня, ни на Нелл, и, когда его спина была уже далеко и он не мог нас слышать, я вопросительно повернулся к Нелл.

— Случилась какая-то путаница, — сказала она, стоя напротив меня, по другую сторону столика. — Кажется, когда Берли вернулся с вокзала к себе в купе, у него звонил телефон — какая-то женщина хотела поговорить с неким мистером Келси. Джордж Берли просмотрел свои списки и сказал, что в поезде нет никакого мистера Келси. Тогда эта неизвестная попросила его передать то, что она скажет, мне, что он и сделал.

Это наверняка была миссис Бодлер, подумал я: больше никто номера телефона Берли не знает. Самого Билла никак не могли принять за женщину. Неужели его секретарша?.. Боже упаси.

— И что нужно было передать? — спросил я.

— Я не уверена, что мы с Джорджем ничего не перепутали. — Она нахмурилась. — В этом нет никакого смысла, но… Вот: ноль-сорок девять. Это и нужно было передать — ноль-сорок девять, и все. — Она посмотрела на меня. Но вас, по-моему, это здорово обрадовало.

Однако в то же время мне было не по себе при мысли о том, что еще немного — и это услышал бы Филмер.

— Да… Вот что, — сказал я. — Пожалуйста, никому про это не говорите и сами забудьте, если можете.

— Не смогу.

Я лихорадочно пытался придумать какое-нибудь, пусть не правдоподобное, но хотя бы осмысленное объяснение.

— Речь идет о границе между Канадой и Штатами, — сказал я. — Она проходит по сорок девятой параллели.

— А, ну да. — Похоже, это ее не очень убедило, но она решила не углубляться в подробности.

— Сегодня вечером, — сказал я, — кто-то доставит в "Шато" письмо, адресованное вам. В нем будет фотография. Это для меня, от Билла Бодлера. Постарайтесь сделать так, чтобы я его получил, ладно?

— Хорошо. — Она заглянула в свою папку. — Я вообще-то хотела поговорить с вами о том, где вас разместить. — Мимо нас прошли несколько пассажиров, и она подождала, пока они скроются. — Поездная бригада остановится в служебном флигеле "Шато", а актеры — в самом отеле. Что вы предпочитаете? Я должна составить список.

— Наши пассажиры тоже остановятся в отеле?

— Наши — да, но не болельщики. Они все сходят в Банфе. Это городок не доезжая Лейк-Луиз. А все владельцы будут жить в "Шато". И я тоже. Что вы предпочитаете?

— Жить с вами, — ответил я.

— А серьезно?

Я немного подумал:

— А нет еще какого-нибудь места?

— Там есть что-то вроде поселка при станции, километрах в полутора от самого "Шато", но это всего несколько лавок, и в такое время года они уже закрываются на зиму. В горах много чего уже закрыто. — Она помолчала. — "Шато" стоит отдельно, на берегу озера. Там очень красиво.

— Большой этот отель? — спросил я.

— Огромный.

— Ладно. Рискну остановиться там.

— А чем вы рискуете?

— Тем, что меня разоблачат. Сорвут с меня жилет.

— Но ведь там вам не нужно будет ходить в жилете, — заверила она меня.

— Нет, не нужно будет… Это образное выражение.

Она приготовила папку и ручку.

— Томми Титмус, — сказал я.

Она усмехнулась.

— Т. Титмус, — повторила она, записывая. — Правильно?