Читать книгу - "Камни вместо сердец - К. Дж. Сэнсом"

Пока несколько человек поднимали пустую телегу и надевали на ось запасное колесо, остальные солдаты расселись, устроившись в низу узкой ложбины. Дирик сперва расхаживал взад и вперед в обществе Фиверйира, рассматривая при этом лес, а потом подошел к нам с Бараком.

– Не разрешите ли сесть рядом с вами? – попросил он и, едва сев, махнул рукой в перчатке в сторону деревьев: – Эта земля, как и владения мастера Хоббея, является частью древнего Бирского леса. Вы знаете его историю?

– Только то, что издревле, еще с норманнских времен он принадлежал королям, – вспомнил я.

– Отлично, брат. Но пользовались им мало: сменявшие друг друга короли предпочитали Новый лес. С течением лет Бирский лес понемногу съеживался, поселенцы, согласно любимому вами сквоттерскому праву, ставили здесь дома, хутора превращались в деревни, а короли друг за другом продавали их или жертвовали церкви – как было с поместьем приората Хойленд. Такой лес здесь тянется на мили и мили.

Я посмотрел на заросли перед нами. Деревья, огромные дубы и вязы, казались очень старыми, а зеленый подлесок поднимался под ними непроходимой стеной. Невзирая на дни жаркой погоды, от леса исходил запах сырой земли.

От телеги донесся новый треск: заново поставленное колесо отскочило, как только солдаты выпустили его, и повозка снова завалилась на бок. Дирик поднялся и простонал:

– Мы пробудем здесь весь день! Пойдем, Фиверйир, поможешь мне подтянуть сбрую моей лошади.

Он пошел прочь, и поднявшийся Сэм поспешил следом за ним.

– Не хочет, чтобы его молодой клерк выдал нам какие-нибудь секреты, – пренебрежительно промолвил Барак. – Зря боится. Фиверйир предан ему, как пес.

– Ты сумел познакомиться с ним получше?

– Он готов говорить только о собственном спасении, о мире, во зле лежащем, и о том, какой растратой драгоценного времени его мастера является это путешествие.

Мы оба посмотрели на Карсвелла, приближавшегося к нам с серьезным выражением на лице. Он поклонился:

– Сэр, я сожалею о причиненном вам вчера беспокойстве. Я хочу, чтобы вы знали: среди нас мало таких, кто согласен с этим Угрюмом.

– Благодарю, – кивнул я в ответ.

Немного помолчав, Стивен снова подал голос:

– А можно я кое-что спрошу?

– Если хочешь. – Я указал рукой на землю рядом с собой и поощрительно улыбнулся, ожидая какого-нибудь юридического вопроса.

– Я слышал, что лондонские адвокаты содержат собственную труппу артистов, – неожиданно проговорил капрал.

– Пьесы часто исполняются в судебных иннах, – подтвердил я, – однако актерские труппы вполне самостоятельны.

– Из какого рода людей они состоят?

– Шумная и разгульная публика, однако им приходится усердно работать, иначе они не сумеют играть свои роли как следует.

– А платят им хорошо?

– Нет, платят скудно. И жизнь в Лондоне в наши дни тяжела. Ты хочешь сделаться актером, Карсвелл?

Мой собеседник покраснел:

– Я хочу писать пьесы. Мальчишкой, когда это было позволено, я всегда ходил смотреть на церковные представления и сам писал короткие пьески. А писать я научился в церковной школе. Там из меня хотели сделать ученого, но моя семья – люди бедные.

– В большинстве своем пьесы полны религиозных противоречий, как у Джона Бейля[27]. Занятие это может оказаться опасным.

– Я хочу писать комедии, истории, способные рассмешить людей.

– Так это ты пишешь те вздорные песни, которые вы пели? – встрял Барак.

– Многие из них, – не без гордости согласился Стивен.

– А в Лондоне представляют по большей части иностранные комедии, – проговорил я. – Чаще всего итальянские.

– Но почему бы не быть и английским комедиям? Наподобие старика Чосера?

– Боже мой, Карсвелл, да ты, оказывается, хорошо начитан! – изумился я.

– Стрельба из лука и чтение, сэр, занимали большую часть моего времени – к досаде моих родителей, которые хотели, чтобы я работал на ферме. – Капрал скривился. – Мне было необходимо оставить дом, и я с радостью записался в армию. Я подумал о том, что, когда закончится эта война, я смогу остаться в Лондоне. Быть может, зарабатывая на пропитание вместе с актерами, я сумею точнее узнать, как они пишутся, пьесы?

Я улыбнулся:

– Вижу, ты хорошо продумал свой поступок. Да уж, сегодня английские комедии нужны нам как никогда раньше.

Разговор прервал подошедший Снодин.

– Пошли, Карсвелл! – отрезал он. – Мы намереваемся попрактиковаться в стрельбе вон на том поле возле дороги. И оставь в покое лучших, чем ты, людей, хрен ленивый!

– Он ничего плохого не сделал, – вступился за Стивена Джек.

Герольд прищурился:

– Этот парень – солдат, и он сделает то, что я ему приказываю.

– Есть, мастер Снодин. – Карсвелл поспешно поднялся и последовал за герольдом.

Я окликнул его:

– Когда вернешься с войны, спроси про меня в Линкольнс-инн! Необыкновенный человек, – сказал я про шутника-капрала Бараку. – A тебе следовало бы сделать выводы и не злить еще одного офицера. Одного было более чем достаточно.

– Задница он, – буркнул в ответ мой помощник. – И насчет Карсвелла – не стоит обнадеживать его. Половина этих самых актеров кончает свою жизнь по пьяни в канаве.

– Вижу, ты сегодня не в духе. Скучаешь по Тамасин?

– Уж и не знаю, как-то она справляется там без меня. – Клерк посмотрел мне в глаза. – И не понимаю, что ты намереваешься делать с этой самой Эллен.

Я не ответил.

Время перевалило за полдень, и нам даже пришлось перекусить на обочине, прежде чем повозку, наконец, удалось починить. Двадцать парней с веревками сумели затащить на нее пушку. Телега отъехала на обочину, пропуская солдат. И мы продолжили путь на юг, углубляясь в недра Бирского леса.

Я перебрался во главу колонны, к Ликону, ехавшему следом за сэром Франклином.

– Джордж, – начал я, – мы вот-вот расстанемся с тобой.

– Есть такое, – отозвался он с грустью. – И мне очень жаль…

– И мне тоже. Но прежде чем мы расстанемся, мне хотелось бы попросить тебя, если возможно, еще об одной любезности.

– Помогу, если сумею. А в чем дело?

– Если в Портсмуте собрано много солдат, среди них, должно быть, найдется много тех, кто успел послужить в былые годы.