Читать книгу - "Злые куклы - Елена Юрская"

— Кузьма Григорьевич Петров. Мне нужно поговорить с гражданкой Амитовой.

— Кузя. — Наташа наморщила лоб. — Ты, что ли? Ну надо же, все такой же рыжий. Дамир, помнишь, когда я в колхозе была, этот там практиковался? Ну, я рассказывала…

— Видите ли, я давно хотел вас допросить по поводу смерти ваших подруг. Но обстоятельства сложились так, что я теперь просто вынужден. — Тут Петров замялся и внимательно посмотрел на Дамира. — Простите, это о вас говорят, что вы построили в области капитализм с собственным, то есть вашим, лицом?

— Что? — Дамир поперхнулся слюной и на всякий случай выпрямил спину.

— Ничего, вы и есть тот самый, от кого все зависит? В смысле, отец родной?

— Я бездетный, — сухо ответил Дамир.

— А у меня двое. Толку только нет. От меня. Знаете, я всегда мечтал с вами познакомиться и рассказать вам о всех этих непотребствах, что творятся на вверенной вам земле.

— Кем вверенной? — уточнил Дамир.

— Временем, я полагаю. Знаете песню «Время выбрало нас»? То есть вас. Видимо, лучших кандидатов не нашлось. Очень и очень рад. Хотел бы ознакомить вас с материалами моего дневника. Думаю, что они понадобятся, когда вы будет менять чиновников после выборов. — Кузьма Григорьевич галантно поклонился и перевел взгляд на Наталью.

— Постойте, вы в своем уме? — осторожно спросил Дамир.

— Нет, мы все сейчас — в вашем, — усмехнулся Кузьма Григорьевич, казалось потерявший к своему визави всякий интерес.

— Вы понимаете, с кем разговариваете? — разозлился Дамир. — Нет, вы вообще понимаете, что вы сейчас сказали? Да ты кто такой? Слышишь, деятель?

— Я блюститель закона на вверенной вам территории. И вас не боюсь. И очень, между прочим, рад, что теперь знаю вас лично. Потому что у вас умное интеллигентное лицо, хоть и немного татарское. Но именно татары, вы, кстати, читали Гумилева, именно татары всегда и наводили у нас порядок. Так что я — с почтением. И зря вы нервничаете. Только сестру вашу все равно допросить придется. Хотя письма ей, исключительно по недомыслию, писала моя жена.

— Что? — хором спросили Дамир и Наташа.

— Обязательно почитайте. Гумилев — это что-то, это просто какой-то ниспровергатель авторитетов. Замечательный исследователь.

— Жена? Какая жена?

— А, вы об этом… Да Леночка моя. — Кузьма Григорьевич тяжело вздохнул и опустил глаза. — Она из лучших соображений. Хотела, чтобы вы, Наталья Ивановна, не препятствовали делу, не звонили прокурору, чтобы расследование шло своим чередом. Она просто решила вас немного попугать.

— Ты звонила прокурору? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил Дамир.

— Не волнуйтесь, это у нас обычная практика, — вставил Петров-Водкин. — Это норма, которой придерживается все общество. Поэтому среди моих предложений есть такое: сделать прокурора города глухим, и еще лучше — слепоглухим. Чтобы, невзирая на лицо и регалии, вершил он свое дело. Правда, этого, который сейчас, жалко. Ну да ничего. Он молодой. Он еще юридическую консультацию открыть сможет. А нам нужен другой прокурор. Ну, с вашего личного согласия, конечно. У меня и человек на примете есть. Я! — Петров скромно опустил глаза. — От меня все равно жена ушла. Так что зачем мне теперь глаза и уши? Логично?

— Зачем ты звонила прокурору? — прервал Кузьму Дамир.

— Потому что я знала, что история с кафе выплывет наружу, — тихо оправдывалась Наташа. — И еще знала, что я тут совершенно ни при чем.

— Да, очень может быть, — согласился Петров. — Сейчас вам нет смысла убивать. При нынешней ситуации в парламент не пускают только убийц. Так зачем вашей сестре было перечеркивать будущее? Она — женщина разумная.

— Молчи. Чудовище, — огрызнулась Наталья.

— Я и молчу. Только вы скажите, что делали после убийства? — широко улыбнулся Петров. — Это важно.

— После какого?

— А вы хотите сознаться сразу во всех? Слушаю вас внимательно. Дамир, простите, Иванович будет свидетелем. Записываю.

— Что-то ты больно веселый, — спокойно сказал Дамир и на всякий случай включил телевизор. Не то чтобы у него была мания преследования, но заглушку на возможную прослушку — отчего бы и не поставить.

— Нет, ну прелесть какая, этот «Киндер-сюрприз» Кириенко, — всплеснула руками раскрасневшаяся Наталья Ивановна, с умилением поглядывая на плоский экран огромного телевизора. — Такая лапочка, да, Дамир? Так бы и поцеловала в носик.

— Вы любите шоколад? — грустно вздохнул Петров, задумчиво покусывая колпачок ручки.

— Я люблю молодых политиков, — гордо вскинулась Наташа.

— И Глебов — тоже. — Кузьма Григорьевич нахмурил брови. — Но если не возражаете, я бы предпочел вернуться к убийству. Что вы там делали?

— А то ты не знаешь. — Амитова подбоченилась, выставила вперед правую ногу и подняла вверх подбородок. — Меня уже спрашивали. Я к фельдшерице бегала. Потом Афину в кустах искала, потом папу Витю под локоток тащила, потом…

— Как интересно, — протянул Дамир. — А что ж ты мне ничего не рассказывала? Ты, оказывается, была там главным действующим лицом? А чего ж сама за фельдшером бегала? Имея под жопой всю медицину области… Наташа. — Он укоризненно покачал головой и приложил к губам короткий палец с обгрызенным ногтем.

— Ах, Дамир Иванович, вы все не так поняли. Это она в воспоминания ударилась, — объяснил Петров.

— Да, ударилась, потому что ни участницей, ни свидетельницей никаких других убийств я не была. Ясно, козел?

— А говорят, восточные женщины — покорные женщины, — удивленно пробормотал Петров, когда Наташа, хлопнув дверью, выскочила из гостиной.

— Не слушай, что говорят. Разберемся давай, дружище. — Дамир мягко улыбнулся, а Петров зажмурился, понимая, что прямо сейчас вступает в неформальные, можно сказать, дружеские отношения с великим мира сего. — Так что там, на вверенной мне территории? И почему это Глебов любит молодых политиков? Ты что у него, портрет Кириенко вместо Феликса видел? Докладывай по всей форме.

— А вы мне что? — прошептал Петров-Водкин в отчаянном порыве смелости.

— А что ты хочешь, кроме должности прокурора? — снова мягко улыбнулся Дамир.

— Хочу выяснить, есть ли алиби у ваших родственников на момент гибели двух женщин, — отрапортовал Петров.

— Всех родственников?

— Натальи Ивановны и Екатерины Анатольевны, можно также и этого…

— Руслана, — охотно подсказал Дамир. — А Катя при чем? Ребенок при чем?

— Ребенок как раз ни при чем, он еле ходит, кажется. Но у вашей Кати были отношения с этими женщинами. С Афиной особенно, — потупив взор, сообщил Петров.

— Что?! — В голове дядюшки Дамира замигала сигнальная лампочка. Он отлично понимал, что имеется в виду, когда говорится о связи с Афиной. Ее подпольный бизнес был предприятием очень доходным. И держался он исключительно на Кирилле, который наконец нашел применение своим знаниям и умениям. Впрочем, и сам Дамир этот бизнес немного контролировал. — Ты сам-то понял, что сказал?