Читать книгу - "Шутки в сторону - Оксана Обухова"

— Кто и когда видел Коротича последним?

Я немного опустила голову и из-под челки попеременно покосилась на Полину и Жору, которого недавно ввел в гостиную Антон. Остальные давно расселись по диванам и креслам, Валентин Наумович, бережно опекаемый Карауловой, тихонько раскачивался. Гнедой и Сема сидели в тех же креслах, где я вчера видела Юлия Августовича и Валентина Наумовича с одиннадцати до двенадцати ночи.

Только коньяка на столике между ними уже не было. Его вместе со стаканами увезли на экспертизу.

Юлий Августович неуверенно посмотрел вокруг, остановил взгляд на Старикове и произнес:

— Наверное, мы… я и Валентин Наумович. Станислав посидел немного с нами, выпил коньяку и примерно в половине двенадцатого ушел к себе в номер. Больше мы его не видели. Так, Валентин Наумович?

Родственник покойного качнулся отчетливее и прерывисто вздохнул.

Я ждала, что Жора сейчас скажет: «Я видел Коротича под лестницей в половине первого». Но Бульдозер, как оказалось, с признаниями не торопился.

Так же поступала и Полина. Она делала вид, что, кроме утешения Валентина Наумовича, ее ничего не волнует, и не торопилась доносить обществу, что Коротич, живой и здоровый, ломился в ее дверь за пять минут до разборок с Жоржем.

И еще возможно, спустя минут пятнадцать-двадцать он вновь пожаловал к ней, и тогда уже она его впустила…

Черт бы побрал мою исключительную способность засыпать по первому требованию! Но никуда от факта не деться — уверенности у меня не было. Тихий стук в дверь и щелчок отпираемого замка могли мне пригрезиться.

Туполев тем временем скупо отвечал на вопросы о яде, его действии и способе проникновения в организм. Чем больше информации получали гости, тем кислее становились их лица и отчетливее морщился генерал. Видимо, действия хозяина отеля никак не помещались в рамки оперативно-следственных мероприятий, но прекословить генерал почему-то не собирался. Не исключено, что считал Назара ответственным за все происходящее и думал, что тот знает, как поступить. Это территория Туполева, его гости, его разборки, и спрашивать в итоге будет не с кого. Сам напортачил, сам пускай и расхлебывает.

Следователей прибыло аж целых двое. Один — худой и старый, второй — молодой, ретивый и очень похожий на практиканта. Оба были в костюмах, при папках и страшно деловые.

Первым на беседу попросили родственника покойного. Мы все пожелали ему взглядами крепиться. Назар и генерал еще раньше ушли куда-то на улицу, поговорить и посекретничать. Невзирая на разряженную концентрацию действующих лиц, напряжение продолжало возрастать. Стелькин отчаянно делал мне знаки, что неплохо бы тоже уединиться, мол, есть известия. Но я плюнула на все тайны Юлия Августовича и взялась за выяснение первостепенных вопросов. Подошла к Аркадьевне и ласково сказала:

— Полиночка, не желаешь ли прогуляться по сосновому бору? Здесь душно…

Освободившееся после скорбящего родственника место тут же занял угрюмый Бульдозер, и оторвать от его теплого плеча голубицу Аркадьевну получилось с трудом.

— Погулять? — переспросила Полина, и ее взгляд дернулся в сторону, на Жоржа. — Зачем?

Объясняться я не стала. Просто скроила такое убийственное лицо, что Аркадьевну отбросило от Жоры, как намагниченную крошку от магнита другой полярности.

— Хорошо, — покорно произнесла мадам и вслед за мной вышла через террасу.

Пробежав по дорожке парка, я рассусоливать не стала, приперла Полину Аркадьевну к стенке первой попавшейся беседки и, внимательно следя за выражением ее глаз, проговорила:

— Почему ты не сказала, что Коротич приходил к тебе ночью? Наши номера рядом, я все слышала. — Зрачки Полины расширились. Я намеренно формулировала вопрос так, чтобы не дать Полине возможность догадаться, о каком посещении идет речь, — о первом достоверном или втором вероятном.

— Ты что?! С ума сошла?! — отпихнула меня Полина и ответила неадекватно: — Там же Жора!

— При чем здесь Жора? — не поняла я и подумала, что Аркадьевна сбрендила и запуталась в любовниках.

— «При чем, при чем», — передразнила та. — Он бы меня убил! Знаешь, какой Отелло!

Приблизительно — знала. Так как вчера видела, как мавр плющил соперника о стену.

Полинка тем временем обежала беседку, забралась внутрь и, прижав обе руки к груди, запричитала:

— Я прям не знаю, что делать, Сонь! Я ведь думала — это Жорж пришел! Открыла дверь — а там Коротич! Ой, что было, мамочки родные, я его еле выпихнула! Жора ведь мне позвонил по внутреннему телефону, сказал — встретил твоего «бывшего», чуть не придушил. И говорит — еще раз сунется, точно придушу.

— А Коротич?

— А что Коротич? Он в это время в номере был. Знаешь, что я пережила? Один звонит, ругается, другой рядом стоит, ухмыляется. Еле выкрутилась, чуть не чокнулась.

— То есть Жорж не знал, что Коротич в это время был в твоем номере?

— Что ты?! — замахала руками Полина. — Отелло! — Последнее восклицание она произнесла с некоторым кокетством. — Если бы я не была уверена, что он тут же меня растерзает, то, конечно, во всем призналась бы.

Вот дурища, право слово! Тут убийство раскручивают, а она в амурах путается.

— Зачем приходил Коротич?

— Значит, так. Якобы за водой. Но на самом деле — лапал.

— За какой водой? Поконкретнее…

— Значит, так. — Полину потряхивало от перевозбуждения, и речь получалась сбивчивой. — Он пришел ко мне за водой. Говорит — в мини-баре только холодная, в графине простая кипяченая, а он хочет теплой минеральной без газа. Говорит — пошел на кухню поискать водички, а там твой придурок под лестницей. Побил. Вот… Ну, он и поднялся обратно ко мне, вдруг у меня теплая бутылка с водой есть, а у него горло побаливало. Пришел ко мне и выдул стакан моего молока.

— Какого молока? — зацепилась я.

— Простого. Только спросил вначале — теплое? Я свое снотворное всегда теплым молоком запиваю. Так врач советовал и, вообще, лучше действует, у меня ж такая бессонница, прям…

— Стой, — остановила я поток. — Ты пила это молоко?

— Нет, не успела. После Стасика немного осталось, но я, знаешь ли, брезгливая… Стакан помыла и воды из графина налила.

Болтливая ты, а не брезгливая!! Понеслась, не остановишь… Без сил, без слов и почти без мыслей я опустилась на лавку.

— Полина, когда Коротич выпил твое молоко? Время?

— Ну-у-у, приблизительно без пятнадцати час. А что?

— А кто еще заходил в твой номер?

— Да все, — пожала плечами Полина. — Валентин Наумович и Сема за снотворным, ты же сама слышала, как я им предлагала… Гнедой программку телевидения разыскивал… А что?

На эти «что» я старалась не обращать внимания.