Читать книгу - "Все девушки любят опаздывать - Ирина Ульянина"

— У тебя был борщ, Юленция, да весь вышел, — злорадно молвил обманщик, предъявляя пустую кастрюльку.

Павел заверил, что не голоден, и вызвался сам нажарить рыбы. Повязался фартуком, расстелил на полу газетку и принялся ловко орудовать ножиком. Судаки замелькали в его жилистых руках и, выпотрошенные, без чешуи, один за другим попадали в мойку. Мне так никогда суметь: сколько ни пробовала чистить рыбу, удавалось лишь пальцы исколоть, а то и порезаться, а чешую потом отскребала от кафеля… Покончив со своим занятием, Павел компактно утрамбовал отходы, завернув их в газету, и отправил в мусорку. Двух судаков порезал, другие рыбины сунул в морозильную камеру — про запас, туда же отправил бутылку.

Я выразила готовность почистить картошку, но Павлик возразил:

— Сиди, Юлечка. Девушка должна беречь ручки, лелеять маникюр. Пусть Сашок малость потрудится! Где у тебя мука?

— В шкафчике.

Анисимов с недовольной миной сложил в кастрюлю картошку и удалился в ванную комнату. Паша закинул обвалянные в муке куски рыбы на сковородку, в скворчащее масло, и стал резать лук. Вытирая слезы, ни с того ни с сего заявил:

— Платят у нас, в речпорту, конечно, не густо, зато и навигация всего полгода, а зимой я всегда подрабатывать устраиваюсь. Механики повсюду требуются. Короче, без дела не сижу: в удачный день килограммов тридцать рыбы добываю. Опять — таки огород — хорошее подспорье. У нас все овощи свои, не покупные. Одной капусты три кадушки заквасили, да еще огурцов с помидорами насолили. Сестра у меня мастерица — и лечо, и салаты всякие в банках закрывает. Мать кур держит, яйца свежие всегда есть. Не пропадешь!

Можно было подумать, что я интересовалась его финансовым положением… Пашка, переворачивавший рыбу на сковородке, явно собирался еще что — то рассказать, но вернулся Санчо, зажег конфорку под кастрюлей и развалился на табурете напротив меня.

— Эх, зря я маринованных опят не захватил! Они под водочку идут бесподобно, — спохватился заядлый рыбак.

— Ничего, Павел, я могу пить и без закуски, — успокоил его папарацци. — Наливай!

— Нет, обожди. Сейчас картошка дойдет… — обиделся Паша. — Юля, где у тебя стопочки, в стенке?

— Да, Павлик, возьми любые рюмки, какие приглянутся.

— Чего это он расхозяйничался? Клинья к тебе подбивает? — нахмурился Анисимов.

— Не твое дело. — Всю мою симпатию к фотографу как рукой сняло. Но не выяснять же отношения при постороннем?..

Стол был накрыт. Павел предложил первый тост за мое здоровье. Смурному Санчо, кажется, оно было безразлично, лишь бы выпить… Ну и пусть! Я старалась смотреть не на него, а в тарелку. Судак оказался вкуснейшим, рассыпчатая картошка, сдобренная оливковым маслом, — тоже. Меня развезло от первой же рюмки. Я подперла щеку кулачком и закручинилась:

— Почему у меня все наперекосяк идет? Вроде Новый год близится, настроение должно быть прекрасное, радужное, а у меня полный швах! Не представляю: куда податься, чем заняться?

— Ну — ну, брось хандрить, Юлька! Молоденькая, красивенькая… Выпьем за твою красоту! — Пашка снова наполнил стопки.

— К ее красоте да еще бы ума чуток, — ехидно изрек Санчо, поглаживая набитое пузо. — Выпейте лучше за меня. Я, наверное, на Лизке женюсь. Ты как, Юленция, не против?

Я чуть не подавилась. Они что — сговорились? Это просто какая — то свадебная эпидемия, брачная лихорадка!.. Я не удержалась от сарказма, заявила:

— Я в восторге. Женись! — опрокинула рюмку, зажала рот ладошкой, передернулась от горечи. Немного совладав с собой, спросила: — А ты, Павлик, как на это смотришь?

Он замялся, потупился и ответил невпопад:

— Жениться — оно, конечно, заманчиво… Кто бы отказался?.. Но к браку требуется подходить основательно, ответственно, по — мужски: создать базовые условия, чтобы достойно жену содержать. Куда мне жену привести? У нас в доме семеро по лавкам. — Павел принялся загибать пальцы. — Тетка — это раз, родители, младший брат, сестра с мужем и племянником. Вот отстроимся с деверем, даст Бог, на будущий год, тогда, м — м — м… посватаюсь… м — м — м…

Анисимов недослушал его мычание, перебил:

— Кому ты это рассказываешь, пацан? Погляди на нее, ни в чем нужды не знает! Квартира с неба упала, от покойной бабушки досталась. Училась в универе на очном, потом юбки протирала в офисе… Неужели ты думаешь, что Юленция просечет, каково оно — подниматься с нуля?!

Я поднялась не с нуля, а с табуретки, возразив:

— Успокойся, Санчо, ты меня неправильно понял! На самом деле я — за Лизу. Девушка она замечательная, каких поискать. Но для чего ты передо мной сцены ревности разыгрывал, с какими — то упреками цеплялся?!

— Так это… ты мне как бы не чужая. Ты, Юленция, мне тоже нужна для… полноты счастья. — Фотограф стал запинаться, совсем как Павлик, который, схватив бутылку, поболтал оставшейся в ней малостью и пробормотал:

— Ребята, может, сбегать за второй, а то кого тут пить?

— Ни в коем случае, — жестко возразила я. — Напиваться в дым, в хлам и другие образы в мои планы не входит! Если вам неймется, идите, покупайте, дуйте, хоть за воротник лейте, но как — нибудь без меня.

Мне стали безразличны законы гостеприимства, на меня навалилась ужасающая, непереносимая усталость. Парни напирали с двух сторон, давили, убеждали в том, что трезвы, как стеклышки, и посему добавить совершенно необходимо. Но я проявила стойкость и выпроводила обоих. Испытала огромное облегчение, когда осталась одна. Все — таки в одиночестве есть своя прелесть, причем немалая. Не требуется ни под кого подстраиваться, загружаться чужими проблемами и настроениями, ждать подвоха, страдать от предательства… Сама не понимаю, почему слезы капали и капали из моих глаз?.. Я перемыла посуду, сложила оставшиеся куски судака в пластиковый контейнер и убрала его в холодильник. Затем вытерла со стола, вымыла пол на кухне и в прихожей, а успокоиться никак не могла.

Ель, расправившая ветви, стояла в прихожей, как наказанный ребенок в углу. Я перенесла ее в комнату, окунула еловую ногу в ведро с водой и прислонила шаткое новогоднее деревце к книжному стеллажу.

Зазвонил телефон — мама, как обычно, перед сном желала со мной пообщаться.

— Юленька, как у тебя прошел день, как самочувствие?

— Все отлично! — бодрилась я. — Сашку сегодня выписали. И Павел в гости приходил, принес судаков и сам их приготовил. Мы очень вкусно поужинали…

— Да, рыба — это очень полезно: фосфор, кальций, целый кладезь минералов и витаминов… Дочка, а больше ничего не случилось?

— Н-нет… А что могло случиться?! — Моя уверенность в том, что все хорошо, мгновенно улетучилась. Меня посетило дурное предчувствие. Неужели мама прознала о моем увольнении?! Но кто ей мог настучать?

— Мы с папой сейчас слушали радио. Объявили, что Борис Лаврентьевич Крымов скоропостижно скончался от сердечного приступа.