Читать книгу - "Эхо разрушенных судеб... - Юлия Иванина"

по садоводству и рамку со старой фотографией, на которой были изображены молодые мужчина с женщиной и четверо детей. Его внимание привлёк мужчина, держащий на руках ребёнка. Это и был их бывший сосед дядя Миша. А маленький ребёнок в его руках, скорее всего, Аня. Ей здесь не больше года.

Романчук взял рамку в руки и внимательно присмотрелся к улыбающемуся мужчине, который выглядел, как счастливый и примерный семьянин. Мог ли любящий отец семейства, имеющий четверых детей, сотворить что-то ужасное с чужим ребёнком? Как показывает статистика и полицейский архив – мог.

Егор тяжело вздохнул и, поставив фото обратно на стол, присел на корточки перед выдвижными ящиками. Пришло время раскрыть тайны этой семьи…

-Егор, ты что здесь делаешь? – от тихого и взволнованного голоса за спиной, волосы у него на голове встали дыбом, а сердце ушло куда-то в пятки.

Глава 24

Аня и сама не поняла, что так резко выдернуло её из блаженного сна без сновидений. В голове был туман, в теле тягучая усталость, а вот сонливость резко пропала. В кровати был беспорядок, простынь под ней смята, одеяло огромной кучей спуталось у неё под боком, подушки валялись на полу, а горячий сильный мужчина, рядом с которым она засыпала, исчез. Кажется, сегодня он решил свинтить.

Почувствовав, как противная обида обожгла грудь, Аня резко села в постели. Как же мерзко было чувствовать себя использованной. Может он решил отомстить и показать, как чувствовал он себя сам, после её побега? Хотя вряд ли, не похоже было, что он мог поступить так с ней. Это было больше похоже на женские выкрутасы. Взрослые мужчины так не поступают. Наверное.

Нет, без него среди этого беспорядка она уснуть не сможет. Везде были следы его присутствия и запах, на постели и на ней. Нужно срочно сменить постельное бельё и принять душ, и тогда, возможно, она не будет чувствовать себя так омерзительно.

Аня поднялась с кровати, чувствуя, как её вымотанное тело, изо всех сил противиться этому, и накинула на себя халат. Серебристые обёртки с пола исчезли, как и вещи Егор. Может он всё же не ушёл? Может в туалете?

Потуже завязав пояс короткого шёлкового халата, девушка вышла из комнаты, прислушиваясь к звукам в большом доме. Едва слышный шорох донёсся из маминой комнаты. Если бы не полная тишина, то она вряд ли бы его услышала. А когда под дверью на секунду мелькнул свет, то внутри всё сжалось от тревоги и страха.

Осторожно подкравшись к соседней комнате, она тихо толкнула приоткрытую дверь и почувствовала, как кровь сильнее зашумела в ушах, а комната качнулась перед глазами.

-Егор, ты что здесь делаешь? – едва не задохнувшись, прохрипела она, увидев сидящего перед столом соседа.

Его голая спина напряглась, а сам он замер, не спеша оборачиваться к ней.

А Аня стояла на пороге, борясь с непониманием и внезапной тошнотой, что подкатила к горлу вместе с дурным предчувствием.

Словно в замедленной съёмке, Егор поднялся и повернулся. Его лицо, подсвеченное телефонным фонариком, было пустым и каким-то зловещим. Прямой немигающий взгляд пронзал насквозь. Только в нём больше не было того горячего восхищения, только холод и безразличная решительность.

-Я спрашиваю ещё раз, что ты делаешь в маминой комнате? - разлепив онемевшие губы, вновь спросила Аня.

Мужчина устало провёл рукой по лицу и откинул назад, упавшие на лоб волосы. Потом выключил фонарик, убрал телефон в карман и тяжело вздохнул:

-Не думал, что ты так быстро проснёшься…

Чувствуя, как откуда-то изнутри поднимается обжигающая волна злости, девушка резко ударила ладонью по выключателю. Вспыхнул яркий свет, заставляя Егора зажмуриться и поморщиться.

-Отвечай, - отчеканила Котова, не отводя от него пылающего взгляда.

Ещё каких-то полчаса назад они были вместе в постели, задыхаясь от удовольствия, а сейчас стояли напротив словно враги, сцепившись яростно-безразличными взглядами.

-Я искал письма, - наконец, ответил Егор, засовывая руки в карманы спортивных брюк.

-Какие на хрен письма? – прошипела Аня, сжимая кулаки.

Романчук пожал плечами, продолжая так же невозмутимо смотреть на девушку. Словно не было ничего странного и абсурдного, что он без спроса проник в чужую комнату и пытался залезть в стол.

-Письма твоего отца, о которых ты рассказывала, - спокойно ответил он.

От изумления у Ани чуть не отвисла челюсть. Он говорил, только ситуация яснее не становилась.

-Ты совсем больной?! – повысила она голос, - Зачем тебе письма отца?

-Успокойся, - холодно бросил он.

-Ты ненормальный придурок! Ты шаришь по чужой комнате, и советуешь мне успокоиться?! – голос, сорвавшийся в крик, дрожал.

Егор выругался сквозь стиснутые зубы и на мгновение прикрыл глаза.

А Аня сделала несколько шагов вперёд, из последних сил сдерживая себя, чтобы не ударить его.

-Ты мне сейчас же всё объяснишь, а потом свалишь отсюда, и я так и быть, не стану звонить Косте, - хрипло выдохнула она, останавливаясь от него на расстоянии вытянутой руки.

Романчук зло ухмыльнулся:

-Не забудь сказать своему рыцарю, что я до этого три часа не вылезал из твоей постели…

Резкий и хлёсткий звук от пощёчины заполнил комнату. Аня прижала к груди горящую ладонь и с вызовом уставилась на Егора.

Он даже не шелохнулся, только крепче сжал челюсть. Расплывающаяся краснота на левой щеке отлично смотрелась рядом с его незажившими синяками под правым глазом.

Котова позволила себе злорадно улыбнуться, чувствуя в душе каплю удовлетворения.

-Забирай свои шмотки и вали отсюда, - сказала она, отступив в сторону и отвернувшись, - и чтобы больше не смел приближаться к моему дому.

Девушка всей душой ждала, когда он уйдёт. Его присутствие было невыносимо. И пускай в голове творился хаос, и путались мысли от непонимания его поступка, говорить с ним она больше не хотела. Никогда. Её страдания от того, что она думала, будто он ушёл сразу после секса, сейчас казались такой ерундой. Лучше бы, правда, свалил тогда. Ведь с тем можно было смириться, а теперь голова готова была взорваться от этого абсурда, что происходил сейчас.

-Один человек сказал, что твой отец изнасиловал мою сестру…

Аня так резко повернула голову в его сторону, что едва не свернула себе шею.

-Что ты сказал? – поражённо выдавила она, не веря своим ушам.

-Твой отец изнасиловал Марусю, - повторил он, переводя на неё пустой взгляд.

Грудь сдавило, что нельзя было сделать и вдоха, перед глазами вспыхнуло алая пелена,