Читать книгу - "Опереди, если успеешь - Сергей Бакшеев"

— Но, все договора уже подписаны. И за три дня мы не сможем…

— Идите и думайте!

В полной тишине Вероника Самошина захлопнула блокнот, качнула длинными серьгами, отодвинула кресло и гордо вышла.

«По-прежнему хороша, — отметил Скворцов. — Но это пройденный этап. Телеведущая сейчас важнее». Он с удовлетворением вспомнил, что еще утром звезда экрана согласилась на романтическую поездку. Всё идет к тому, что Новый год кардинально изменит его жизнь, как и предрек личный астролог.

Перед завершением совещания Скворцову предстояло отчитать управление торговли и службу безопасности. Каждый должен чувствовать свою вину за публичный прокол с ценами. Он уже перевел сумрачный взгляд на директора по торговле, как услышал дребезжание сотового телефона и, взглянув на дисплей, понял, что предстоит нелицеприятный разговор, который нельзя отложить.

— Все свободны, — скомандовал Скворцов, схватил трубку и с наиграной бодростью ответил звонившему: — Здравствуйте, Евгений Михайлович.

— Добрый вечер, Романыч. Только добрый ли он для тебя?

— Я оптимист, испытания даются для того, чтобы стать сильнее, — ответил миллиардер крупному партийному функционеру.

— Тут складывается мнение, что негоже депутату от нашей партии постоянно мелькать в хронике происшествий.

— Пресса. Она всё преувеличивает. Произошел технический сбой, я сейчас объясню…

— Да не хочу я слушать твои объяснения! Каждый день тебя склоняют почем зря, а некоторые еще и подчеркивают, в какой партии ты состоишь!

— Евгений Михайлович…

— Ты должен был продать свои акции еще до выборов. Чего тянешь?

— Мы же договаривались, Евгений Михайлович. После сделки с меня дополнительный взнос в партийный фонд.

— Вот только не надо думать, что ты один такой щедрый. У нас очередь из бизнесменов стоит. Тебя включили в список, обеспечили место в Думе, а ты создаешь ненужные информационные поводы. Что подумают избиратели о нашей партии, слушая, как журналисты постоянно копаются в грязном белье твоей компании?

— Избиратели всё проглотят. Да и выборы уже состоялись, — напомнил Скворцов.

— Кроме избирателей есть еще Кремль. И мы не будем портить отношения ради тебя. Окончательные списки в избирком мы еще не подали, и поэтому принято следующее решение…

— Какое? — не выдержал долгой паузы Скворцов.

— У тебя два дня! Ровно два дня, Романыч. Либо ты тихо избавляешься от своей «Бригантины», либо партия вычеркивает фамилию Скворцова из депутатского списка.

— Я сделаю… сделаю.

— И никаких скандалов мы больше не потерпим!

Собеседник отключил связь.

Леонид Романович Скворцов скрипнул зубами и протер платочком вспотевший лоб. Он прекрасно понимал, что если сейчас поторопит американцев со сделкой, то цена неизбежно упадет. До сих пор в переговорах с покупателями он делал вид, что ему некуда спешить, эта тактика позволяла отстаивать выгодные условия. И до последней недели всё шло хорошо. Покупатели предлагали всё большую сумму, а партийные боссы терпели в предвкушении обещанного спонсорского взноса. Однако теперь торговую сеть требовалось продать срочно.

Скворцов невольно посмотрел на часы. Двое суток, сорок восемь часов — тоже немалый срок. Завтра он извернется ужом, проявит чудеса убеждения, но утрясет условия сделки с неуступчивым Льюисом. А послезавтра докажет эффективность своего неординарного маркетингового хода и подпишет окончательный договор купли-продажи. Он успеет к назначенному сроку.