Читать книгу - "Шторм на «Лазурном берегу» - Кристин Казон"

Френе в наркокурьеры, когда оба были на Капри. Я в этом уверен. Как знать, может, у Санто на борту помимо его модной коллекции хранятся и наркотики. А если и нет, мы по крайней мере покажем ему, что он у нас на крючке.

***

Пока офицеры сантиметр за сантиметром обыскивали большую белую яхту, Санто Орсини стоял в каюте, широко расставив ноги и сложив на груди руки, и чавкал жевательной резинкой. Удовлетворение от того, что офицеры, по всей видимости, ничего не нашли, было омрачено тем фактом, что мадам Марнье отказалась снять обувь. Ни за какие коврижки, сказала судья, она не будет ходить по палубе в колготках.

— Мадам! — проворчал Санто. — На корабле так нельзя, вам ли не знать!

Но с мадам Марнье не стоило говорить в таком тоне.

— Что нельзя, а что можно, мы обсудим в моем кабинете завтра в восемь часов, мсье Орсини, — холодно сказала она. — Вы стояли на якоре в Капри пару недель назад, примерно в то же время там находился и «Зефир». И вот теперь вы здесь, а на «Зефире» два трупа. Странное совпадение, вам не кажется?

— Что вы хотите сказать? Что в этом странного? Совпадение как совпадение. Да, я был на Капри, я представлял там в бутике мою коллекцию одежды. Насколько мне известно, это не запрещено законом. Я делаю люксовую одежду для люксовых бутиков, которые расположены-в люксовых местах. Баста. И я побывал не только на Капри, я был в Портофино, в Сан-Ремо, в Монако.

— Да, я проверила, — кивнула мадам Марнье. — Но меня больше интересует Капри. Вы обедали там в двухзвездочном ресторане L’Olivia, — лицо Орсини приняло выражение «ну-и-что». — Так вы там обедали? — За последние месяцы я обедал в стольких ресторанах, что с трудом вспомню, как они называются.

— И вот какая штука получается: в тот же самый день и в то же самое время там оказывается семейство Лонгли, и поскольку они люди душевные и щедрые, они берут с собой в ресторан всю команду. А это значит, что вы непосредственно контактировали с экипажем «Зефира» на Капри. Интересно, правда?

— Что за чушь! Да, я видел этот парусник, порт Капри не такой уж и большой. И мы, возможно, ели в одном ресторане, ну и что? Приличных ресторанов там тоже раз-два и обчелся. Но у нас не было никакого кон такта, и я не имею отношения к этим двум мертвецам.

— Смените тон, Орсини. Конечно же, у вас был контакт. Мы знаем, что вы предложили Себастьену Френе стать вашим курьером.

— Курьером чего, простите? — хохотнул Орсини, но смех получился ненатуральным. — Кто только вам рассказал такое? Никогда, ни в жисть!

— Почему бы вам не объяснить, зачем из всех мест для швартовки вы выбрали то, что по соседству с «Зефиром»? И сделали это в то же самое время?

— Почему бы вам не спросить шкипера «Зефира», зачем он там пришвартовался? — огрызнулся Орсини.

Мадам Марнье сделала несколько энергичных шагов, с силой вдавливая каблуки в палубу. Доски пола жалобно затрещали.

— Мадам! — испуганно вскричал Санто. — Это не моя яхта!

— Так чего вы тогда так расстраиваетесь? — бесстрастно парировала судья. — Кстати, давайте поговорим об этом. Это не ваш корабль, он принадлежит Луи Козенце, если меня правильно информировали, — она бросила вопросительный взгляд на Орсини, тот согласно кивнул. — Не знала, что мсье Козенца вдобавок ко всему сдает в аренду яхты.

— Он предоставил мне яхту бесплатно. Я плачу только за ее эксплуатацию, пока ею пользуюсь. Это дружеская услуга.

— О, как мило. И какие услуги вы оказываете ему взамен?

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Что вы тогда здесь делаете? — спросила мадам Марнье.

— Хотите верьте, хотите нет, мадам, но у меня сломался двигатель, и я жду запчасть и механика. Три дня уже жду. Сервис работает из рук вон плохо, все сплошь бездельники и головорезы…

— На вашем месте я бы воздержалась от таких определений.

Мадам Марнье энергично потопала каблуками по яхте, игнорируя гневные взгляды Орсини.

— И опять же, разве это не чудо? — осклабилась она. — У вашей яхты возникли проблемы с двигателем аккурат в этом месте, ни в каком другом.

— Именно так, мадам, — развел руками Орсини. — Что мне еще оставалось делать?

— Но ведь это не единственная причина, по которой вы здесь, да?

В голосе мадам Марнье лязгнул металл.

— Нет, мадам, — сказал Орсини таким тоном, будто он пытался что-то втолковать неразумному ребенку, — позвольте мне объяснить, мадам. Послушайте, я продвигаю собственный лейбл одежды, и я подыскиваю недвижимость в Каннах для детского бутика, потому что весной планирую запустить марку детской одежды Santino. Я уже рассказывал все это вашему комиссару, мадам. И я довольно требователен в том, что касается размещения и архитектуры, я до сих пор не нашел то, что меня устроило бы. Поэтому я до сих пор здесь. Вы понимаете меня, мадам?

— Да, представьте себе, мсье Орсини, я понимаю, — язвительно сказала судья и тут же спросила, подбавив в голос сиропа: — Так вы хотите купить недвижимость в Каннах?

— Я пока не нашел подходящую, но бутик на набережной Круазетт определенно мне бы понравился.

Он самодовольно посмотрел на судью.

— Тогда вы должны понимать, что я буду следить за вами и задействую для этого все доступные мне средства, — заявила мадам Марнье.

— Мадам! — попытался изобразить оскорбленную невинность Орсини. — Я больше ни в чем не виноват. Я чист перед законом. У меня сейчас нет ничего, кроме модного бизнеса, как вы не можете этого понять?! После отсидки я изменил свою жизнь, правда. Разве это не то, чего бы вы хотели, чтобы люди менялись и больше не возвращались на скользкую дорожку? Так вот, я так и сделал! И я совершенно чист. Но даже если ты чист, тебя все равно не оставляют в покоеquel bordel de tnerde[42]! Что вам еще от меня нужно? Вы завидуете, что я зарабатываю больше вас всех? — он демонстративно тряхнул своими шикарными наручными часами. — Или что я могу позволить себе бутик на набережной Круазетт?

— Не дерзите, Орсини…

Мадам Марнье выбила энергичное фламенко на поскрипывающих досках пола.

Орсини вздохнул.

— Значит, Штаты депортировали вас ни за что.

— Ой, да забудьте об этих янки, — раздраженно махнул рукой Орсини. — Это проделки моих конкурентов. Они так и не смогли принять, что какой-то французик обставил их в бизнесе, и оклеветали меня. Мне не в чем себя винить, правда. Я не сделал ничего противозаконного.

— Мы не нашли ничего подозрительного, мадам, — доложили