Читать книгу - "Демоны прошлой жизни - Екатерина Островская"

Францев схватил бутылку.

— Давайте тогда по тридцать капель на ход ноги, и я с вами.

— Я лично провожу. Ты, капитан, лучше пока в компьютере покопайся, посмотри по нашим базам, что там есть насчет этого Уманского.

Когда Кудеяров и свидетельница вышли из дома и отошли на десяток метров, Павел произнес:

— Ваши отношения с Францевым меня не касаются. Я занимаюсь серьезными делами. А потому, если вы хотите, чтобы я нашел убийц вашей подруги, отвечайте честно.

— Да я… — Алена отвернулась, посмотрела на окна, за которыми была квартира участкового, и вздохнула: — Спрашивайте!

— Уманский подрался с братом вашего мужа из-за Карины, это понятно. Кто был инициатором?

— Ну я же не присутствовала. Каринка сказала, что… Ну тут долгая история. Дело в том, что у Виктора давно уже была другая женщина в городе, а Карина здесь осталась с сыном в их двушке. Квартира, между прочем, не ее, а родительская, то есть родителей Виктора и Аркаши моего. А просто после свадьбы Карины и Виктора свекор и свекровь перебрались в Обочинку, где у них свой дом имеется. А когда Аркаша вернулся со службы вместе со мной, то нам уже пришлось снимать. Мы до сих пор в съемной маемся.

— То есть теперь вы имеете полное право перебраться в освободившуюся квартиру?

— Естественно. А кто же еще? Виктор в городе с другой женой, которая сюда ни за что не поедет. Родители Аркаши в своей Обочинке. А мы с мужем и дочкой полное право имеем на это жилье.

— У Карины же сын остался. Его-то куда денете?

— Бабушка, то есть мама Карины, его заберет в Белоруссию. Она туда, на свою родину, перебралась сразу после того, как дочка замуж вышла. Карина с матерью раньше жила. Но та продала их однушку и укатила. Купила там домик, на работу устроилась. Дочке, то есть Карине, оставила какие-то копейки. А когда Витя ушел из дома, то он потребовал с Карины арендную плату за жилье. И она ему раз в месяц платила. А тут как-то свекровь к ней пришла и сказала, что сын попросил ее получить за месяц. Ну Карина и отдала. А на следующий день, когда она домой возвращалась, на улице ее Витя перехватил, потребовал деньги, а она сказала: так, мол, и так, у мамы своей забери. Он скандалить начал, ударил ее. А мимо как раз Уманский проходил. Увидел, возмутился, что девушек бить нехорошо, и вломил ему. Да так, что Витя потом долго подняться не мог. Карина от страха плакать начала, а Леонид взял ее в охапку и в ресторан «Пекин» затащил, возле которого все это и произошло… С того дня у них все и завертелось.

— Бывший муж знает, что Карину убили?

— Ну да. Я ему первому сегодня по телефону сообщила.

— Как он отреагировал?

— Спокойно. Сказал, что к этому все и шло. Типа того, что сама нарвалась.

— Про квартиру ничего не говорил?

— Я сказала, что мы с Аркашей и дочкой туда переедем. Он вроде спорить не стал. Потом я маме Карины тоже позвонила, и та пообещала приехать на похороны, забрать документы внука из школы и вещи Карины.

— Тоже спокойной была?

— Относительно. Не плакала, не рыдала. У них сложные отношения были.

— После инцидента с Уманским Виктор не пытался как-то отомстить Карине?

— Нет. Это мой дурачок Аркашка попробовал, ну наказать обидчика брата… Но потом Уманского зауважал и при встрече всегда с ним здоровается. А тот с ним здоровается. Как-то без обид у них вышло.

— Почему вы мужа все время дурачком называете?

— Так он дурачок и есть. Большой, здоровый. В спецназе служил, в Дагестане воевал. А как ребенок. Мы с ним в Ростове познакомились, я в госпитале медсестрой была, а его раненого привезли. Аркашу здесь все местные всегда зовут, если надо с кем-то подраться. А про Уманского он сказал, что у того спецподготовка, потому что они втроем на него набросились, бьют, а толком попасть не могут. У него каждый выпад как удар кувалдой. Или он боксер хороший. А Каринка еще рассказывала, что Леня танцует замечательно. Сосед Уманского, который адвокат, пригласил его на свой день рождения. В «Вертолете» они отмечали. Гости все были солидные — местные, да из города приехали. Из наших только самые-самые: Ашимов, Романов, Кульков. Бывший глава города Друян, конечно же, — он еще жив был тогда. Уманский взял с собой Карину. Там все танцевали. И когда заиграли танго, Карина обрадовалась, потому что она занималась латиноамериканскими танцами, европейскими тоже; даже в соревнованиях принимала участие. Потащила она Леню в центр зала, чтобы всех удивить. А мне потом рассказывала, что зал стоя аплодировал, но не ей, а Уманскому, который оказался круче всех профессионалов, которых она в своей жизни видела.

— Какой мужчина! — восхитился Павел. — И дерется хорошо, и танцует. Богатый к тому же. Что же она от него ушла? Жадный, вероятно? Не поверю никогда, что она его оставила из-за возраста.

— Леонид Владимирович совсем не жадный. Он Карине подарки делал: украшения всякие, вещи дорогие покупал — у нее только зимних сапог три пары. И так деньги давал. Она смеялась, говорила, что он просто спонсор. Хотя, мне кажется, она его любила. Может быть, боялась в этом признаться не только мне, но даже себе самой.

Они остановились у подъезда блочной пятиэтажки.

— Ну вот я и дома, — сказала Алена. — Надеюсь, что скоро уже переедем отсюда. Слава богу… Ой, я, кажется, что-то не то ляпнула! Спасибо, что проводили.

Она направилась к двери и уже взялась за ручку.

— Секундочку, — остановил ее Кудеяров. — А в каких отношениях была Карина с Викой Гореловой?

— С кем? — удивилась Алена. — С училкой, что ли? Да они и знакомы-то, как мне кажется, не были. На улицах встречались, может быть. Я-то Горелову знаю, потому что она дочке музыку в школе преподает. Хотя… Однажды мы с Кариной встретили ее на рынке. Так Карина прямо вцепилась мне в руку. Так крепко сжала и сказала, что она эту тварь на мелкие кусочки готова порвать.

— Почему?

— Откуда я знаю? Может, потому, что Вика эта симпатичная и молодая. Вы ее видели? — Алена вдруг шагнула к Кудеярову и перешла на шепот: — А чтоб вы не намекали на мои отношения с Францевым… Меня с участковым ничего не связывает. Если что-то он вам там рассказал, то это неправда. Один раз всего, да и то по пьянке. Я мужа люблю.

— Никто и не сомневается.