Читать книгу - "Аромат золотой розы - Марта Таро"

Уже подзабытый звук – шелест дорого шёлка по паркету – сообщил визитёру, что хозяйка дома всё же решилась к нему выйти. Мужчина не ошибся: на ходу поправляя манжеты пышного чёрного платья, в комнату вошла высокая стройная брюнетка лет тридцати. Женщина в изумлении уставилась на гостя большими тёмными глазами и замерла в дверях, испуганно приоткрыв пухлый карминно-красный рот. Игнорируя правила приличия, гость не поднялся навстречу даме, он лениво затянулся сигарой, демонстративно выпустил в сторону вошедшей несколько колечек дыма и лишь потом высокомерно протянул:

– Мари-Элен, я искал хозяйку дома, а не тебя… Где твоя мать?

При звуках его голоса женщина как будто бы пришла в себя. Она надменно вскинула голову и изрекла:

– Я графиня де Гренвиль. Хозяйка этого дома.

– С чего это ты так себя именуешь? – усмехнулся гость. – Ещё год назад ты считалась русской княгиней. Ты что, вновь вышла замуж? Так уверяю тебя, что твой муж – самозванец, ведь среди Гренвилей не уцелел никто – их семейство свело знакомство с гильотиной в полном составе.

Щёки женщины вспыхнули, но ответила она твёрдо и с достоинством:

– Я взяла фамилию своего отца – последнего графа.

– Да? – картинно прижав руки к сердцу, изумился визитёр. – Надо же, я ведь был его другом, а бедняга ни разу не заикнулся, что у него есть дочь. Наверно, запамятовал, а может, просто не знал…

Мари-Элен уже пылала, как маков цвет, и от этого её унижение только возрастало. Ну надо же, каков подлец! Смеётся ей прямо в лицо. Графиня топнула ногой и, словно простолюдинка, уперев руки в бока, злобно прошипела:

– Говори, зачем пришёл и проваливай. Ты думаешь, что я не знаю о твоих делишках? Не обольщайся! Я своими глазами видела объявление о награде за твою голову…

– Да ты обиделась, что ли? – удивился гость. – Не сердись, дорогая, я ведь любя. Однако ты не ответила на мой вопрос. Итак… Где же твоя мать?

Женщина пожала плечами и коротко сообщила:

– В Дижоне…

– Неужто Франсуаза рискнула оставить все дела на тебя? – поразился гость.

– Как видишь…

Мужчина на мгновение задумался, а потом спросил:

– Тогда, надо понимать, ты знаешь, что твоя мать имела наглость присвоить мою часть нашего общего имущества?

Мари-Элен вновь пожала плечами и ответила вопросом на вопрос:

– А что ей, по-твоему, оставалось делать? Тебя осудили на двадцать лет. Мы и подумать не могли, что ты сможешь бежать с каторги. Хотя, впрочем, это ничего не меняет. Барон де Виларден – преступник, за голову которого объявлена награда. Как только власти дознаются о твоём имуществе, его сразу же реквизируют в казну. Мать не хотела, чтобы у наших заведений была такая судьба. Мы с тобой собирались пожениться, поэтому Франсуаза решила, что твоя часть в деле как невесте отойдёт мне. По-моему, это честно.

Женщина подняла на барона твёрдый взгляд ясных глаз и застыла, ожидая его ответа. Но визитёр молчал, посасывая кончик сигары. Наконец, когда молчание уже стало казаться угрожающим, он заговорил:

– Будет честно, если ты сдержишь слово – выйдешь за меня, через приданое вернув всё украденное. Во всех других случаях это будет грабежом, а за такие вещи нужно отвечать. Ну, так как? Венчаемся?

Глаза Мари-Элен заметались, выдав её страх, но женщина всё-таки смогла сохранить видимость спокойствия. Она развела руками, указав на чёрный шёлк своих юбок, и произнесла:

– Но я же в трауре…

– Интересно по кому? По второму мужу – русскому старику или по первому – молодцу Франсину, гниющему нынче в Сибири? Ты же у нас многомужница…

Взгляд Мари-Элен сделался укоризненным.

– Траур – по матери, – строго сказала она. – Я похоронила Франсуазу на монастырском кладбище в Дижоне всего полгода назад. Моё горе слишком свежо, и мне ещё рано думать о новом браке.

Как видно, де Виларден не ожидал такого ответа, он замер в недоумении, а потом тихо прошептал: – Врешь…

– Не веришь? Проверь. Моя мать лежит на старом кладбище монастыря бернардинок рядом со своей покойной сестрой.

Барон в раздумье почесал коротко остриженные волосы, и Мари-Элен наконец-то поняла, что же изменилось во внешности гостя – волосы и брови де Вилардена побила седина, но теперь это, похоже, барона не волновало.

«Интересно, под каким же именем он нынче живёт?» – подумала женщина, но спросить не решилась. Гость о чём-то напряжённо размышлял, и Мари-Элен даже показалось, что барон проникся её горем, но слова де Вилардена всё расставили по своим местам. Вердикт его оказался жёстким и циничным:

– Если тебя так волнуют условности, сбегай в церковь и покайся, но через неделю мы должны пожениться. Мой нотариус составит брачный контракт, а ты его подпишешь. В конце концов, ты же мать и не станешь рисковать здоровьем единственного сына? Как там зовут твоего мальчика?.. Жильбер?.. Позаботься, мамочка, о Жильбере, а то мои ребята сами позаботятся о нём. Только смотри не пожалей. Все каторжане ценят мальчиков…

Увидев, как побледнела Мари-Элен, барон расхохотался и поднялся с кресла.

– Прощай, дорогая, – провозгласил он и двинулся к выходу. В дверях де Виларден оглянулся на женщину и злобно добавил: – Не пытайся сбежать, я тебя из-под земли достану, а потом зарою рядом с мамочкой на монастырском кладбище в Дижоне. Живой зарою…

Выразительно хлопнув дверью, барон вышел из гостиной. Мари-Элен сжала кулаки, отчаянно стараясь унять дрожь рук. Похоже, рано она расхрабрилась, почувствовала себя сильной и неуязвимой. То могущество, которое дала ей власть над империей, построенной матерью, оказалось эфемерным. Вдруг явился негодяй – уже списанный со всех счетов каторжник – и потребовал половину её богатств. Ну, уж нет! Мари-Элен успела оценить вкус и власти, и богатства и не собиралась от них отказываться. Зря де Виларден обольщается, считая её лёгкой добычей. Этот каторжник ведь не знает, что прежней девушки, зависевшей от капризов и благоволения наглого любовника больше нет. Та дурочка растаяла вместе с прошлогодним снегом, а вместо неё в мир пришла умная и жёсткая женщина, любящая только деньги и власть, ну и ещё своего сына. Да, именно так! Деньги, власть и Жильбера.

«Зря он взялся мне угрожать, – размышляла Мари-Элен, – барон сам не понимает, чего требует. Совсем мозги на каторге растерял! Я ведь до сих пор замужем за Франсином, а этот бедолага нескоро выберется с сибирской каторги. Так что я ничем не рискую, любой суд расторгнет брак с де Виларденом и вернёт мне приданое».

Графиня подхватила юбки и уже было направилась к выходу из комнаты, когда заметила тень в чуть заметной щели у приоткрытой двери – та соединяла гостиную с большой парадной столовой и обычно была плотно закрыта.

«И кто это у нас такой любопытный?» – заинтересовалась Мари-Элен. Она стремительно пересекла комнату, толкнув дверь, влетела в столовую и успела настигнуть резво улепётывающего мужчину в синем бархатном халате. Схватив беглеца за руку, графиня воскликнула: