Читать книгу - "Оберег Святого Лазаря - Ольга Тарасевич"

Я нежно люблю своего начальника. Однако собственного мужа я люблю больше, и с Валерой мы – просто коллеги. Но, наверное, у всех мужиков это рефлекс – на красивые ноги пялиться. С внешностью и фигурой мне повезло. Те, кто не знают нашу семью, принимают меня за сестру собственного сына. Сынок, кстати, уже давно сделал меня счастливой бабушкой. И в некоторых ситуациях я рада вытащить фотку внучки из портмоне и объяснить, кем мне приходится сие прелестное чадо, – молодых ухажеров мигом как ветром сдувает.

«У всех заботы – у меня забавы, у всех работа – у меня игра, у всех проблемы – у меня задачки на сообразительность».

Опускаясь в кресло, машинально пробегаю глазами по этим строкам таблички, стоящей на столе Валеры, – и снова думаю о том, что надо бы и мне распечатать такую жизнеутверждающую фразу. Все-таки «как вы лодку назовете – так она и поплывет». Конечно, маловероятно, что вся жизнь может быть приятным беззаботным плаванием. Но правильные слова очень даже здорово помогают уменьшить количество штормов и бурь.

– Рыжая, у меня есть один знакомый журналист. Возник у него кое-какой интерес в нашем ведомстве. Он твое фото увидел и погиб: Наталию Александровну хочу. Только Писаренко и никто другой. А суть вопроса…

Перебиваю, не дослушав:

– А не пошел бы он в задницу! Валера, я не понимаю, сколько можно!

Опять начинаю заводиться.

Ну а как тут сохранять спокойствие, если опять двадцать пять: придет вьюноша с нежным румянцем или барышня с предвкушающе-выпученными глазами. Сначала, вдохнув нашей амброзии – гремучей смеси формалина, крови, экскрементов и разлагающейся человеческой плоти, – журналист рухнет в обморок. Быстро оклемается (папарацци, как тараканы, на редкость живучи), затем начнет с умным видом задавать тупейшие вопросы.

«Не страшно ли вам резать трупы? Почему вы выбрали такую странную профессию?»

И вот придерживаешь уже готовую излиться нецензурную Ниагару и гонишь какую-то пургу.

Нет-нет, не противно – мы ко всему адаптируемся еще в мединституте.

Нет-нет, чего покойников бояться – надо опасаться преступников, которые совершают такие зверства.

И в этом бессмысленном словесном пинг-понге нет ничего ни важного, ни настоящего.

На самом деле я бы хотела, чтобы кое-что из будней судебных медиков обсудили бы в СМИ. Правда, хотела бы.

Стоит написать о том, что следствие работает все хуже и хуже. Редко когда встретишь следователя, который работы не боится и которому действительно важно, чтобы преступник сидел в тюрьме. Большинство с поиском не заморачиваются, и единственное, что интересует среднестатистического следака, – это как дело прикрыть. И так они настойчивы бывают в этом стремлении! Читаешь их вопросы на постановку экспертам – и просто волосы дыбом встают. У младенчика следы удушения, у мужика – ножевые в спине. Насильственный характер – просто яснее ясного. Но нет, пиши, эксперт, – могли ли потерпевшие сами нанести себе такие повреждения? Мог ли младенец сам себя удушить, мог ли мужчина трижды спиной на нож напороться?!

А как Валере нашему нервы мотают! Нашлись у кого-то из преступников знакомые в правоохранительной системе – и все, фальсифицируй заключение, эксперт, а мы тебе в благодарность с ремонтом кабинета или покупкой компьютера поможем. Если начнешь выпендриваться – крылышки пообломаем, так что расслабляйся и получай удовольствие.

Противно? Еще бы! Но такова жизнь.

Только в какой газете обо всем этом напишут?

Нет, о важных вещах сегодня говорить нельзя. Так, пустые словеса, для потехи обывателей, для завлекаловки. «Скучно, девушки»[8]– хорошо сказано; жаль только, что не мной. Скучно, бессмысленно, поверхностно; мелка и мертва современная газетная душонка…

– Ладно, Валер, я пойду. Надеюсь, ты мне по старой дружбе гнилой, а не порезанный труп выделил? Развлекай сам своих журналистов, мне работать надо, – я встаю с кресла и опять чувствую тепло взгляда шефа на своих коленках. – Я же тебе говорила – больше в этом пустом времяпрепровождении не участвую.

– Ох, Рыжая, ну и темперамент у тебя!

– Нормальный темперамент. Муж не жалуется. Мне даже кажется, что он доволен!

– Что ж ты такая бешеная, если у тебя с личной жизнью все в порядке? Довольная женщина – она добрая, спокойная. А ты меня даже не дослушала. Присаживайся и расслабься!

Конечно, можно было бы ему сказануть. Про то, что это не я бешеная, а многие вокруг меня сонные. Жизни не видят, идут по накатанной колее – и думают, что так надо. И пусть мне уже сто пятьдесят лет – а я до сих пор готова рыдать над каждым весенним листиком, ведь он такой классный! И по мне, лучше вот такие сопли идиотского счастья, чем зажиревшее безразличие или глупое всезнание!

Ладно, хрен с ним, с Валерой.

Буду пытаться учиться сначала думать, а потом говорить.

Вряд ли у меня это, конечно, получится.

Но, может, к этому стоит стремиться, и…

– Короче, Рыжая, мой приятель решил замутить новый проект. Ты программу «Битва экстрасенсов» видела?

Киваю. Кто же ее хотя бы краем глаза не смотрит? И я, случается, поглядываю. Иногда прямо мурашки по коже – все-таки некоторые экстрасенсы обладают такой непонятной силищей, что даже страшно становится.

– Так вот, – продолжает Валера и берет лежащую рядом с компьютерной клавиатурой кисточку. Ага, верный признак: если шеф пыль гоняет – значит, нервничает, – программа его будет очень похожа на «Битву». Назовут проект иначе, «Ясновидящие». Но суть та же – сложные испытания для тех, кто якобы обладает какими-то там сверхспособностями. Программе нужны эксперты. В качестве постоянного эксперта мой приятель хочет пригласить судебного медика. Это логично: там многие испытания связаны с преступлениями, и никто лучше судебного медика не сможет задавать вопросы, спокойно общаться с родственниками, которые пережили горе. Все-таки у нас нервишки покрепче, чем у обычных граждан, профессия, как-никак, обязывает!

– Валер, ты чего? Какая из меня телезвезда!

– Рыжая, не скромничай. Мой друг просмотрел фото всех наших сотрудников. И решил, что ты наиболее фотогенична. Все-таки законов телевизионного шоу никто не отменял, внешность должна быть привлекательной. А ты ведь красавица, хоть и стерва.

– Да, я такая, – жеманно тряхнув огненной гривой, опять поднимаюсь с кресла. – Передай своему корешку мерси за предложение. Все, пойду работать. Делать мне больше нечего, только во всякой фигне сниматься. Да не мое это! Мне весь этот телевизионный гламур совершенно не интересен!

– Рыжая, а я тебе говорю – ты все равно согласишься. Уж я-то тебя знаю.

– Да ни за что! Что за странная уверенность в том, что любой дамочке хочется на себя по телевизору посмотреть?! Меня лично вот это ни капельки не вдохновляет!