Читать книгу - "Мастер - Бентли Литтл"

нам было не обойтись, если мы планировали жить в двадцатом веке. Одним из самых неприятных упущений оказалось отсутствие телевизора, и тут мы с Билли просто опустили руки. Ну как же так?! Хоть иметь собственный дом для отдыха и было здорово, провести остаток лета без телевизора казалось невозможным. Похоже, родители чувствовали то же самое, потому что одним из первых мест, куда мы отправились тем утром, был местный магазин, где мы купили подержанный черно-белый телевизор. Это временно, заверил папа. Как только представится возможность, мы съездим в Долину и купим новый цветной. Мы с Билли унаследуем этот черно-белый для своей комнаты наверху. Мы ловили всего два канала – 12-й, филиал NBC из Финикса, и 4-й, филиал NBC из Флагстаффа, но в середине 1980-х на NBC шли отличные передачи, так что мы были довольны.

Фрэнк действительно показал отцу, как заделывать швы и штукатурить листы гипсокартона, и в итоге вся наша семья занималась покраской дома – и снаружи, и внутри. Мы также купили отделочную плитку и уложили ее на пол.

К тому времени, когда мы закончили всю эту работу, лето уже практически прошло.

– Не очень-то похоже на каникулы, – ворчал я.

– Считай это рабочим отпуском, – сказала моя мама. – Зато приобрел полезные навыки!

– Это закаляет характер, – пошутил отец, но потом обхватил мое плечо рукой и сжал его. – Мы наверстаем следующим летом.

До возвращения в Калифорнию оставалось три дня, и мы с Билли провели их, исследуя окрестности. Мы поднялись на холм за нашим маленьким районом и обнаружили на вершине что-то похожее на индейские руины. Там было несколько квадратных фундаментов из камней и глиняных плит, хотя наконечников стрел, на которые надеялись, мы не нашли, подобрали несколько черепков черной и коричневой глины и сунули их в карманы. Мы также пошли в город – с разрешения отца, но вопреки желанию мамы – и на деньги, заработанные за последние недели, купили себе вишневые конфеты в «Дайри Куин». Билли к тому же купил в туристическом магазине карту городов-призраков Аризоны. Я считал это пустой тратой денег, но он прикрепил ее к наклонному потолку над своей кроватью, чтобы смотреть на нее перед сном.

Чего мы не видели ни в городе, ни на нашей улице, так это других детей. Они должны были быть, но, с нашей точки зрения, Рэндалл больше напоминал поселок для пенсионеров. Повсюду были одни старики, а двое мальчишек, которых мы видели возле магазина «Дайри Куин», были крепкого телосложения и старше нас, в шляпах и кожаных ковбойских сапогах, и мы долго обходили их стороной, чтобы не попадаться им на глаза.

По дороге домой кто-то посигналил нам, и мы, испугавшись, обернулись и увидели пикап Фрэнка. Он предложил нас подвезти, и мы с Билли лишь переглянулись. Опасность автостопа вдалбливали нам в головы с тех пор, как мы научились переходить улицу, и нас всегда предупреждали: никогда не садиться в машину к незнакомцам. Фрэнк, конечно, был не совсем чужим, но никто из нас никогда не ездил с кем-либо, кроме наших родителей или родителей наших друзей. Это делало решение по-настоящему сложным. Будут ли у нас неприятности, если мы поедем с Фрэнком? Не рассердятся ли на нас родители за то, что мы не спросили их разрешения?

Мы решили продолжить идти пешком, а Фрэнк только рассмеялся, сказал: «Как хотите» – и уехал.

Я взглянул на Билли и понял: он рад, что мы не позволили Фрэнку подвезти нас. Не знаю почему, но я тоже был рад. Мы оба уже устали идти пешком, но почему-то даже это казалось предпочтительнее, чем застрять в кабине пикапа с нашим соседом из дома напротив. Мы с Билли не стали это обсуждать и остаток пути домой прошли в молчании. Когда мы дошли, пикап Фрэнка был припаркован на его подъездной дорожке, а сам Фрэнк стоял на гравийке перед нашим домом и разговаривал с отцом, который позвал нас к себе.

– Я просто хочу, чтобы вы знали, – сказал он, обняв каждого из нас за плечи, – если Фрэнк предложит вас подвезти, ничего страшного. Мы его знаем, он не чужой.

Папа, как обычно, сразу понял, почему мы сделали то, что сделали, и мы кивнули в знак согласия. Но когда наши взгляды с Билли пересеклись, стало ясно: никто из нас не жалел, что отказался от поездки.

Фамилия Фрэнка была Уоткинс, но почему-то он не разрешал ни мне, ни Билли называть его «мистер Уоткинс». Он хотел, чтобы мы обращались к нему просто «Фрэнк», как это делают взрослые. После небольшого спора в первый раз, когда это обсуждалось, мой папа согласился. Это был первый случай, когда мы называли взрослого по имени, и это казалось странным.

Но потом… Фрэнк стал по-настоящему странным.

В ту ночь мы лежали в своих кроватях на чердаке и смотрели на скошенный потолок. Мои родители пригласили Фрэнка и его жену на ужин, и те задержались так надолго, что нам с Билли пришлось лечь спать до их ухода. Мы слышали, как внизу Фрэнк подробно рассказывал нашим родителям, что городской совет попросил его помочь спроектировать и построить пристройку к ратуше. В конце концов они попрощались, открыли входную дверь, и по деревянному настилу раздались шаги, а затем послышались голоса, когда родители вышли на улицу вместе с Фрэнком и его женой.

– Наконец-то он ушел, – прошептал Билли. До этого момента я не был полностью уверен, что он все еще не спит.

– Фрэнк? – прошептал я в ответ.

– Да.

На мгновение мы замолчали.

– Он мне не нравится, – сказал Билли. – Он… пялится.

Я прекрасно понимал, что Билли имел в виду, но был немного удивлен, что мой брат заметил это. Правда заключалась в том, что у Фрэнка была неприятная особенность смотреть на вас слишком долго как до, так и после того, как он уже ответил на заданный вами вопрос. Это была тревожная привычка, и по какой-то причине она заставляла меня думать об инопланетянине, пытающемся быть человеком. В его взгляде сквозила какая-то непонятность, словно он пытался уловить что-то, что подскажет, как правильно себя вести, как будто не знал, как ответить по-человечески. Это была нелепая идея, которая, как я понимал, не имела смысла, но ощущение все равно возникло. Мне пришла в голову тревожная мысль: если он точно не инопланетянин, то, возможно, просто сумасшедший.

Эта догадка меня напугала, потому что я начал верить, что это может быть правдой.

Каким бы странным ни был Фрэнк, но в кошмарах меня преследовала его