Читать книгу - "Красная карточка - Алексей Макеев"

– Шесть, – сквозь зубы сказал тренер. – Или семь. Точно не помню. Какое это имеет отношение к делу?

– Кто знает? – сказал Гуров. – А вдруг кто-то из соперников решил таким образом рассчитаться со Жмыховым за его грубость на поле?

– Ерунда! – отрезал Крапивин. – В каждом матче кого-нибудь ломают. Если все травмированные начнут бомбы подкладывать…

– Так мы не обо всех говорим, – возразил Гуров. – Мы о конкретном случае. Который, как говорится, имел место. Нужно рассмотреть все варианты. Может быть, в адрес Жмыхова поступали конкретные угрозы?

– Не знаю. Не слышал про такое, – буркнул Крапивин и оглянулся.

На поле еще оставался один игрок. Молодой светловолосый парнишка самозабвенно жонглировал мячом, позабыв, кажется, обо всем на свете, в то время как вся команда уже скрылась в подсобных помещениях базы.

– Эй, Паницкий! – крикнул тренер. – Бросай все и шагай сюда! Разговор к тебе имеется. Кудесник мяча, понимаешь…

Обернувшись к Гурову, Крапивин пояснил:

– Парнишка старательный. И желание есть, и азарт, и скорость вроде неплохая, а на поле выйдет – теряется… Он в тот день Жмыхова последним видел. Вот с ним и поговорите.

Паницкий подошел, вежливо поздоровался, преданным взглядом уставился на тренера.

– Ты Жмыхова после игры последним видел, – сказал Крапивин. – Вот и расскажи товарищам из милиции, чего там такое было.

– А-а… Да ничего особенного не было, – с облегчением сказал Паницкий, поправляя мокрую челку. – Жмыхов первый со стадиона ушел. А я как раз за ним вышел. Не специально – так получилось. Я на метро спешил, а он на стоянку пошел, в машину садиться…

– А он тебя подвезти не мог? – спросил Крячко. – Чисто по-товарищески. На своей машине-то что ему стоило?

– Не знаю, – растерялся парнишка. – Я про это и не думал. Я всегда сам…

– Не принято это у нас, – сдержанно вставил Крапивин. – Это, знаете, как если бы в армии первогодок у «деда» закурить попросил…

– Ага! Вот это нам понятно! – обрадовался Крячко. – Это хороший штрих к портрету Жмыхова. Жесткий не только с чужими, но и со своими.

– Обычная субординация, – с досадой сказал Крапивин. – Можно подумать, у вас по-другому. Молодой есть молодой. Хоть в футболе, хоть в милиции… Нынешние молодые, конечно, с гонором. Еще ничего не сделал, а уже машину ему подай, квартиру в центре…

Крапивин невольно увлекся, видимо, тема была для него достаточно болезненной. Лицо Паницкого выглядело смущенным. Выходило, будто это он требует себе квартиру в центре.

– Да нет, я ничего, – пробормотал он. – У меня все нормально…

– Ладно, давайте вернемся к тому моменту, как ты вышел следом за Жмыховым со стадиона, – решительно сказал Гуров. – Не заметил, волновался он? Может быть, по сторонам оглядывался или спешил как-то сильно?

– Да нет, он спокойный был, – ответил юноша. – Он всегда спокойный, уверенный в себе. Одевается всегда классно, тачка у него классная…

«Этот тоже увлекся, – подумал с неудовольствием Гуров, глядя в горящие глаза парня. – Тачка, квартира… У них в голове что-нибудь, кроме материального вопроса, имеется? Нет, неудивительно, что эта команда в самом низу таблицы».

– Я думал, футболисты только про футбол и думают, – вслух сказал он. – Финтам каким-нибудь завидуют, мастерству. Как это у вас называется – дриблингу?

– А Жмыхов и футболист классный, – спохватился Паницкий. – Его на поле никто обойти не может. Алонсо вот подергался-подергался и спекся. Унесли на носилках. У меня так не получается пока, – вздохнул он. – Но я стараюсь.

– Не сомневаюсь, – со странной интонацией произнес Гуров. – Так что там дальше было? Ты со Жмыховым не разговаривал в тот момент?

– Нет, я в стороне был. Только видел, как к нему какой-то пацан подошел. По виду третьеклассник. Вроде автограф попросил. Жмыхов сначала у него листок взял, хотел расписаться, а потом чего-то рассердился и выкинул эту бумажку. На асфальт бросил. А пацан этот ушел.

Гуров и Крячко переглянулись.

– Что-то я не пойму, – насторожился Гуров. – Это у вас тоже заведено – на поклонников сердиться? Надо же – у него автограф просят, а он нос воротит! Звездная болезнь, а?

Крапивин, которому этот случай тоже, видимо, не очень нравился, попробовал найти объяснение.

– По-разному бывает, – сказал он. – Бывает, подойдет такой поклонник автограф просить, а сам даже фамилии футболиста не знает. Конечно, ребятам обидно. А тут тем более матч проиграли…

– Нервы ни к черту, – подсказал Крячко. – Алонсо на носилках унесли, а все равно без толку. И все-таки некрасиво получается. Здоровый мужик пацана обидел. И сам обиделся. Просто институт благородных девиц какой-то…

– Да нет, мальчишка вроде даже и не обиделся, – наморщил лоб, вспоминая, Паницкий. – Я видел – он веселый побежал куда-то, а Жмыхов все еще стоял с листком бумаги в руке. А потом бросил его под ноги и пошел.

– Так, может, мальчишка ему записку передал, а не автограф просил? – подсказал Гуров. – Подумай!

Паницкий подумал.

– Может, и записку, – наконец сказал он. – Я еще удивился, потому что у наших ребят вообще редко автографы просят.

При этих словах он виновато оглянулся на тренера, но тот сделал абсолютно каменное лицо, будто ничего не слышал.

– Ладно, не хочу навязывать тебе свое мнение, – продолжил Гуров, – но если взглянуть на ситуацию в этом разрезе, то получается примерно следующее – к Жмыхову после матча подходит неизвестный мальчик, передает ему записку. Тот читает и сердится. Так сердится, что бросает записку на асфальт. Я сильно исказил факты?

– Да нет, похоже, так оно и было, – ответил Паницкий. – Я просто не врубился. А сейчас понял. Письмо ему вручили. Точно! На конверт здорово похоже было. Такой длинный белый конверт.

– Ага, – сказал Гуров. – Ну что же, будем иметь это в виду как одну из версий. А теперь вы мне ответьте как тренер, что во время матча случилось? Юноша говорит, что Жмыхов некоего Алонсо так приложил, что того пришлось унести с поля?

– Бывает, – неохотно ответил Крапивин. – Момент спорный. Я сам его не видел, ничего конкретного сказать не могу.

– А и не надо, – вмешался Крячко. – У вас рабочая запись матча должна иметься. Вот вы ее нам и дайте на время. Мы сами посмотрим.

– Без разрешения главного тренера не могу, – отрезал Крапивин. – Это закрытая информация.

– Запись матча? – изумился Крячко. – Да бросьте! Или вы боитесь, что мы будем смеяться?

– В самом деле, – поспешил сказать Гуров, видя, как начинает закипать Крапивин. – Дайте нам эту кассету. Мы сегодня же ее вернем. Перепишем и вернем. Или вы предпочитаете, чтобы вас по этому поводу вызвали еще раз в прокуратуру?