Читать книгу - "Смерть - плохая примета - Оксана Обухова"

– У-у, – произнес, не прекращая жевать.

– Сыру потереть? – догадалась Настя.

– Угу, – кивнул голодный муж. Настасья уже собралась отправиться на кухню, но была остановлена тетушкой.

– Останься, посиди с Алешей, я сама сыр на тру, – сказала Софья Тихоновна и проворно унеслась из столовой.

Женатый только четыре месяца старший лейтенант еще не успел привыкнуть к такой роскоши, как несколько ухаживающих женщин. Три дамы – Настя, тетя жены Софья Тихоновна и соседка, почти родственница баба Надя – наперебой старались угостить кормильца.

(Хотя, по сути дела, никаким «кормильцем» в этом доме Бубенцов не был. Ему повезло жениться на внезапно разбогатевшей наследнице, тетушки тоже особенно не бедствовали – баба Надя свое богатство из другого, но схожего источника приобрела, – и благородно приносимая до копейки зарплата участкового никакого «кормительного» эффекта здесь не имела.

Но все-таки. Пришел мужик с работы – все хлопочут. Все накрывают стол в гостиной, наперебой таскают закуски, подкладывают макарон и подливают в кружку молока.)

Надежда Прохоровна в тот день особенно не суетилась. Подперев кулаком щеку, сидела напротив и смотрела на опустошающего тарелку за тарелкой старшего лейтенанта. И было во взгляде бабы Нади столько удовольствия от вида жующего мужчины, что взгляд нисколько не смущал, не досаждал жующему мужчине.

– Что ж они тебя никак в покое не оставят, Алеша? – сердобольно поинтересовалась соседка – поч ти родственница. – Ты ж в отпуске с понедельника!

Что, без тебя никак не обойтись?

Слова эти, как и взгляд, легли на сердце жующего мужчины бальзамом – заботятся, жалеют работягу. (Попутно же интересуются, застольной беседой развлекают.)

– Да там такое было, баба Надя, – вздохнул «кормилец» и сыто посмотрел на наколотую вилкой макаронину. – Сначала скинхеды разгромили закусочную у рынка…

– Какую это? – оживилась крановщица на пенсии и вечная народная дружинница Надежда Прохоровна Губкина.

– А эту… – участковый мотнул головой в сторону окна, – с красными дверями, по дороге к метро…

– Эту?! – с готовностью поразилась баба Надя.

– Ага. Налетели всей бандой, столы покрушили, стойку опрокинули. Но не это главное. – Алеша выдержал театральную паузу, установив вилку, как восклицательный знак. – У Дулина сегодня подозреваемая в убийстве из кабинета сбежала.

– У Дулина?! – то ли восхитилась, то ли возмутилась баба Надя. – У капитана?!

– Уже – майора. – Вилка опустилась, поставив точку. – И конкретно даже не у него, а у Алтуфьева. Но, – старлей снова просигнализировал столовым прибором, – Дулин старший, и кабинеты у них смежные.

– Вот это да, – пробормотала крановщица-дружинница. – Как же это она умудрилась-то?

– А просто, – ухмыльнулся участковый. – Пока наряды скинхедов в обезьянник загружали, она и улизнула. Прошла, как сквозь воду. Никто даже внимания не обратил.

– А Дулин где был?! Алтуфьев этот?!

Возле обеденного стола уже собрались все женщины семейства, Настасья приглядывалась к тарелке – не пора ли убирать? Софья Тихоновна накрывала салфеточкой нарезанный хлеб – скоро с работы вернется ее муж Вадим Арнольдович, и желательно бородинский не подсушить.

Бубенцов запил флотские макароны магазинным молоком, откинулся на спинку стула и, чувствуя всеобщее внимание, ответил с сытым великодушием:

– Да там такое было – сумасшедший дом. Патрули скинхедов как следует не обыскали, у одного нож за голенищем ботинка оказался. Привезли их, значит, всем колхозом, таджиков побитых без регистрации из закусочной повыгребли… Стали по обезьянникам рас пихивать, а тот, что с ножом, выхватил перо и давай на одного из… мгм, гостей столицы.

– Дурной совсем? – справедливо поинтересовалась баба Надя. – В участке ножом размахивать…

– Обкуренный, – пожал плечами участковый.

– Никого не порезал?

– Не, скрутили. Но пока опомнились, остальные братки зашевелились… В общем, кавардак был, я вам скажу-у-у… Вселенский! Таджики визжат, скинхеды орут, наши тоже… горло драли будь здоров… Ну, эта Маша Лютая ноги под шумок и сделала.

– Лютая? Почему лютая? – удивилась скромная бывшая библиотекарша Софья Тихоновна, не так, к слову сказать, любившая смотреть по телевизору сериалы про ментов. «Менты», «Опера» и «Разбитые фонари» были исключительной епархией Надежды Прохоровны и молодого мужа племянницы.

– Фамилия у нее такая, – усмехнулся старший лейтенант. – Мария Лютая.

– Бывает же, – покрутила головой баба Надя. – Убийца – Лютая.

– И ловкая, – добавил Алексей. – Алтуфьев из кабинета на пять минут вышел, когда крики начались. Помог главного зачинщика скрутить…

– Разыщете? – спросила основная любительница криминальных разговоров. – Убийцу-то эту…

– А куда она денется? Разыщем обязательно. Документов и денег у нее нет, сама иногородняя, приметная – волосы рыжие, как проволока кучерявые. Такую в любой толпе не пропустят. Дело времени.

– А кого она убила?

– Наркодилера, – посуровев, ответил Бубенцов.

– Наркоманка?

– Нет. Муж у нее вроде наркоманом был.

– Отомстила, значит? – с внезапной проникновенностью проговорила баба Надя.

– Не знаю, не знаю, – многозначительно протянул участковый. – Девочка хитрая. Я на обыске был, держалась как партизан. Прежде чем дверь открыть, успела ствол на соседний балкон перекинуть.

– Господи, так тебя еще и на обыск таскали! – возмутилась бабушка Губкина.

– А что делать, – вздохнул «кормилец». – Отпуск не отпуск, участок мой, работать надо. – И обернулся к жене: – Насть, мы на поезд не опоздаем?

– Нет, – спокойно ответила жена, а баба Надя привычно пробурчала:

– Успеешь тут с такой работой, в отпуск человеку не дадут уехать…

– Ничего не поделаешь, – глубокомысленно сказал лейтенант, нагнулся под стол и вынул оттуда упирающегося большого рыжего кота: – Давай прощаться, друг Аврелий. Останешься тут за главного, присматривай за хозяйками, мышей лови.

– Типун тебе на язык, – отмахнулась Надежда Прохоровна, – мышей нам только плюс к ремонту не хватало.

Софья Тихоновна подошла к Алеше, взяла из его рук котика и, пристраивая его лапами на грудь, проворковала:

– Скоро, Маркуша, – полное имя кота звучало Марк Аврелий и подразумевало собой стоический характер животного, – поедем за город, к Роме, там на воле мышек мно-о-ого…

Алексей поднялся из-за стола, обвел хозяйским взглядом практически не готовую к ремонту гостиную, хотел дать какие-то ценные рекомендации относительно предстоящего события, но передумал. Отвесил тетушкам шутовской поклон и пошел в прихожую, где у зеркала, среди чемоданов, жена Настасья наводила последний марафет.