Читать книгу - "Алые звезды Прованса - Ксения Баженова"

И вот сейчас он шел к одному из тех, кого так боялся малышом. В окне покосившегося сарая, за задернутыми занавесками прятался желтый домашний свет, все как у обычных людей: окно, шторы, абажур, лампа. Ваня осторожно подкрался и хотел заглянуть в узкую щель. Подойти ближе мешала куча дров, наваленная у стены. Мальчик встал напротив и думал, с какой стороны удобнее зайти, чтобы подобраться к окну. В этот момент кто-то больно схватил его за ухо:

– Ты что тут высматриваешь, а?! – Обладательницей сиплого злого голоса оказалась молодая цыганка. Пока она тащила его к двери, Ваня успел разглядеть густую челку, сильно накрашенные глаза, прямой нос с живыми ноздрями, двигающимися в такт шагам и яростно втягивающими воздух, и верх черного бархатного пиджака, густо покрытого разноцветными бусами. – Ну-ка пойдем разберемся! – Она втащила совершенно не сопротивляющегося Ваню на крыльцо и втолкнула в дверь. В конце концов, он же все равно шел именно сюда, так какой смысл упираться. Ведь мог струсить и развернуться, а так доведет дело до конца. – Шандор, смотри, какой чаворо[1]к тебе пожаловал. Вынюхивал что-то под окном. – Она отшвырнула парня к стене и, закурив папиросу, глубоко затянулась и закашлялась.

– Много куришь, Зора. – Доплыл до Вани из глубины комнаты усталый и спокойный голос. Шандор сидел за круглым столом, низко склонив голову к настольной лампе, и что-то зашивал. Ваня рассматривал его затылок, перевитый седыми густыми кудрями.

– Разберись-ка лучше с этим. – Она кивнула на мальчика и захлопнула за собой дверь, оставив едкий и ароматный запах папирос. Но, кажется, дальше крыльца не ступила. Шагов, спускающихся по лестнице, Иван не услышал. Зато снова из глубины комнаты донесся голос цыгана:

– Украл чего?

– Почти. – Часы запульсировали во вспотевшем кулаке.

– Интересно. – Шандор выпрямился, насколько позволил ему горб, вздохнув, отложил работу в сторону, и в Ваню уперлись черные глаза, веки вокруг них со всех сторон были исчерчены резкими, летящими в разные стороны морщинами, будто кто-то бросил на них палочки микадо[2].

– Я дома их взял. Но верну потом.

– Показывай, что там у тебя.

Ваня подошел к столу и, наконец, выпустил из сжатого кулака влажные от испарины часы. Они облегченно звякнули о деревянную поверхность.

– Материны? – Золотистый браслет сверкнул в грубых мозолистых ладонях, палец с большим круглым ногтем провел по стеклу циферблата.

– Бабушкины. – И, не зная зачем, добавил: – Она умерла. На войне убили.

– Значит, память? – Шандор положил часы обратно на стол. – Нехорошо.

– Я верну, честное слово, – осмелел Ваня, испугавшись, что дело сорвется. – Скоро.

– А деньги откуда возьмешь?

– Газеты пойду разносить.

– А что же до этого не пошел?

– Мне деньги срочно понадобились. Я маме подарок хочу купить.

– Ладно. Смотри. Твое дело. Вижу, ты неплохой парень. Так вот, не вернешь часы, до конца жизни мучиться будешь. Решай. Если заберу их сейчас, назад пути нет. Но ты еще можешь передумать.

– Берите! – спешно ответил обрадованный Ваня.

Цыган встал. Он оказался довольно высоким. Или мальчику так показалось в сравнении с ним самим. Одет в свободные черные шаровары, светлую рубашку со стоячим воротничком и меховую облезлую жилетку. Следуя за Шандором взглядом, Ваня отметил про себя скромную обстановку и вспомнил, что ему говорила бабушкина сестра – будто у цыган везде висят ковры, лежит много наворованных украшений и стены увешаны картинами в золотых рамах. Здесь же стояли стол и платяной шкаф, за одной цветастой занавеской, куда зашел Шандор, видимо, пряталась кровать, за другой, наверное, кухня. На стене в полосатых обоях вместо картин на большом гвозде висели гитара и несколько черно-белых фотографий в строгих коричневых рамках. У двери – вешалка, под ней стояла пара заляпанных грязью высоких ботинок на шнурках. Вскоре хозяин вернулся и протянул мальчику несколько десятирублевых бумажек.

– Спасибо, – улыбнулся тот и спрятал деньги в карман. – Я за часами скоро вернусь.

– Бог в помощь, чаворо, Бог в помощь. – Цыган похлопал его по затылку и открыл дверь.

«Ну вот, совсем не страшно», – радостно подумал очутившийся на крыльце Ваня и огляделся. Зоры уже не было. Засунув одну руку в карман с десятками, а другой поплотнее прижав пальто, он отправился домой.