Читать книгу - ""А Фелисити-то здесь!" - Жорж Сименон"

— Она тебя заметила?

— Не думаю.

— А я знаю.

Жанвье смущен.

— Потом она вошла в метро, купила билет второго класса. Мы сначала сделали пересадку на площади Согласия, потом вторую на вокзале Сен-Лазар… Поезда шли почти пустые… Она усаживалась, доставала из сумки бульварный роман и принималась читать… Мы пересаживались пять раз…

— Она ни с кем не разговаривала?

— Ни с кем… Мало-помалу пассажиров стало прибывать… А в шесть часов, когда закрываются магазины и конторы, началась толкотня… Вы знаете, час «пик»…

— Продолжай…

— На станции метро Терн нас зажало в толпе на расстоянии метра друг от друга… В эту минуту, признаюсь, я понял, что она меня заметила… Она на меня посмотрела… и мне показалось, шеф… как это сказать… На несколько секунд лицо ее изменилось… Она словно испугалась… Я уверен, она на мгновение испугалась либо меня, либо чего-то другого… Но это длилось лишь несколько секунд, и вдруг она снова заработала локтями, выбралась из толпы.

— Ты уверен, что она ни с кем не разговаривала?

— Уверен… На платформе она подождала, пока поезд уйдет, и пристально смотрела на битком набитый вагон…

— Тебе не показалось, что она интересуется кем-то определенным?

— Пожалуй, нет… Я только заметил, что лицо ее стало нетаким напряженным, а когда поезд скрылся в тоннеле, она не могла удержаться и бросила на меня торжествующий взгляд… Потом сразу же вышла на улицу… Сначала она, видно, даже не поняла, где находится… Она зашла выпить аперитив в бистро на углу проспекта Берн, потом посмотрела железнодорожное расписание, села в такси и поехала на вокзал Сен-Лазар… Вот и все… Я сел в тот же поезд, доехал вместе с ней до Пуасси, а потом мы, один за другим, поднялись на холм…

— Тебе хоть удалось перекусить?.

— На вокзале съел наспех сандвич.

— Оставайся здесь и подожди Люка!

Мегрэ идет мимо тихих участков Жанневиля; Только кое-где в окнах горят розоватые огоньки. Скоро он приходит в Оржеваль, в «Золотой перстень», где его ждет Люка. Бригадир сидит не один, а с каким-то парнем в синем комбинезоне. Не иначе как механик Луве! Он очень разговорчив, да и понятно. Перед ним стоят уже четыре или пять блюдечек.[1]

— Мой начальник, комиссар Мегрэ, — представляет комиссара Люка, от которого тоже попахивает спиртным.

— Я уже говорил бригадиру, господин комиссар, что даже ни о чем и не подозревал, когда сел в машину. Я каждый четверг езжу в Париж за запасными частями…

— Всегда в одно и то же время?

— Примерно…

— Фелиси это знала?

— По правде сказать, я был едва знаком с ней… Никогда не разговаривал… Зато я хорошо знал Деревянную Ногу… Он приходил сюда каждый вечер поиграть в карты с Форрентеном и Лепапом… Четвертым иногда садился хозяин, иногда я или кто-нибудь другой… Смотрите!.. Форрентен и Лепап сейчас здесь, вон они там играют в левом углу с мэром и каменщиком…

— Когда вы обнаружили, что в вашей машине кто-то сидит?

— Не доезжая Сен-Жермена… Я услышал, как кто-то вздохнул… Подумал, ветер. Ветерок и в самом деле поднимал краябрезентового верха… И вдруг какой-то голос говорит мне: «У вас не найдется огонька?» Я оборачиваюсь и вижу ее: она откинула вуаль, в зубах сигарета… «Что вы здесь делаете?» — спрашиваю я. И вот она говорит, говорит… Рассказывает, как ей необходимо попасть в Париж, не теряя ни минуты… Это, мол, вопрос жизни и смерти… Те, кто убил Деревянную Ногу, хотят свалить вину на нее, а полиция ничего в этом деле не понимает. Я остановился на минутку и предложил ей сесть рядом со мной… Ведь она устроилась на старом, грязном ящике…

«Потом… потом, — все повторяла она, — когда я выполню задачу, которую должна выполнить, быть может, я расскажу вам все… Во всяком случае, я буду вам вечно благодарна, вы меня спасли…» Уже у заставы она меня еще раз поблагодарила и вышла с достоинством, как принцесса.

Люка и Мегрэ переглянулись.

— А теперь, если вы не возражаете, можно выпить в последний раз, в самый-самый последний… Нет, теперь я плачу за всех и пойду перекусить… Надеюсь, у меня в связи с этим не будет никаких неприятностей? За ваше здоровье…

Десять часов вечера, Люка занял пост, спрятавшись напротив «Мыса Горн» и сменив Жанвье, который вернулся в Париж. В зале «Золотого перстня» серо от дыма… Мегрэ слишком много съел и пьет теперь третью или четвертую рюмку вина, считающегося местным.

Он сидит верхом на стуле с соломенным сиденьем, упершись локтями в спинку, полузакрыв глаза, и порой может показаться, будто он дремлет. Из его трубки прямо вверх поднимается легкая струйка дыма. Возле него четверо мужчин играют в карты.

Раскладывая сальные карты на красной скатерти, они разговаривают, задают друг другу вопросы, иногда рассказывают анекдоты. Хозяин кафе, мсье Жозеф, играет вместо старого Лапи, а четвертым присаживается механик, который успел поужинать.

— В итоге, — вздыхает Мегрэ, — он жил припеваючи… Вроде как почтенный деревенский кюре со своей служанкой… Наверное, заставлял себя нежить и холить…

Лепап, заместитель мэра Оржеваля, бросает взгляд на других. Его партнер, Форрентен, управляющий земельными участками в поселке, занимает здесь самый красивый дом у дороги, который возвещает проезжающих, что в Жанневиле еще продаются свободные участки…

— Кюре и его служанка! Ха! Ха! — ухмыляется помощник мэра.

Форрентен ограничивается ехидной улыбкой.

— Ну вот! Сразу видно, не знали вы его… — поясняет хозяин бистро, одновременно объявляя третью позицию в белот. — Хоть о мертвых плохо не говорят, все-таки он был порядочной свиньей…

— Как это понимать? — спросил комиссар.

— Ворчал с утра до речера по всякому поводу… Никогда ничем не был доволен… Возьмем, к примеру, историю с рюмками.

Он призывает своих партнеров в свидетели.

— Помните, сначала он стал утверждать: мол, у моих ликерных рюмок слишком толстое дно, и сам достал с верхней полки буфета другую рюмку из уже разбитого комплекта, которая ему больше понравилась. А когда стал переливать вино из одной рюмки в другую — взбесился, обнаружив, что вместимость их совершенно одинаковая. «Но вы же сами выбрали эту рюмку», — сказал я ему. И что же вы думаете, он купил в городе другую рюмку и принес ее мне. Та вмещала на треть больше, чем мои. «Мне-то все равно, — возразил я. — Если хотите, я налью вам в вашу рюмку, но и платить вам придется на пять су больше». Целую неделю он сюда не показывался. Однажды вечером я вижу, стоит в дверях. «Нальете в мою рюмку?» — «Если заплатите на пять су больше», — бросил я. И он снова ушел. Так продолжалось целый месяц. В конце концов я уступил. Нам недоставало четвертого партнера в белот. Теперь вам понятно, какая это свинья? Со служанкой он вел себя так же. Они грызлись с утра до вечера. Издали слышно было, как они ссорились. Они по неделям друг с другом не разговаривали… Думаю, последнее слово всегда оставалось за ней, так как, с позволения сказать, она больше «нормандка», чем он… Ну да бог с ними! А все же любопытно узнать, кто убил беднягу… Ведь человек Лапи не злой… Просто такой характер… Не помню ни одной партии в карты, чтобы он в какую-то минуту не стал кричать, дескать, его пытаются обжулить…