Читать книгу - "Книга тайн - Том Харпер"

В музее не было ни души. Ник купил входной билет и направился к экскурсоводу, светловолосой даме, которая походила на коршуна, готового спикировать на посетителей. Брошка на ее лацкане напоминала бирку на экспонате: Манхэттен, середина XX века, вероятно, еврейские корни. Ее глаза засверкали, когда она увидела приближающегося Ника.

Он вытащил картинку, которую прислала Джиллиан.

— Вы это узнаете?

Глаза экскурсовода скользнули по листочку, с которого на нее глазели четыре медведя и столько же львов.

— Не знаю. — (Ник видел ее разочарование.) — Может, вам лучше поговорить с доктором Сазерленд.

— А где мне его найти?

— Ее. Она, вероятно, в зале единорога. — Она показала помещение за открытой дверью. — Пройдите до самого конца.

Музей являл собой странное место. Джиллиан называла его химерой: он состоял из соединенных в одно целое растерзанных частей других зданий, привезенных из Старого Света. Коридор в романском стиле вел в готический зал, испанская часовня расположилась рядом с домом капитула. Ник прошел по пустой аркаде, затем через дверь двадцатого века и оказался в удлиненной, тускло освещенной комнате. Стены ее были почти не видны за семью громадными гобеленами. Перед одним из них на коленях стояла молодая женщина и, подсвечивая себе чем-то вроде маленького фонарика, разглядывала нити. Над ней стая собак и людей с копьями окружили единорога, который насадил на свой рог одну из собак. Его глаза горели отчаянием.

Под ногой Ника скрипнула половица, и женщина вздрогнула.

— Доктор Сазерленд?

Вид у нее был такой, будто она сошла с черно-белой фотографии. Черные волосы, связанные сзади черной лентой, белая блузка, застегнутая до самой шеи. Единственное, что нарушало это бесцветие, — ее туфли, красной кожи, лаковые.

— Меня зовут Ник Эш. Извините за беспокойство… — Он помедлил. — Я друг Джиллиан Локхарт. — (Недоуменное выражение.) — Она работала здесь.

— Ах да. — Извиняющаяся улыбка. — Я работаю тут всего с октября. Я ее не знаю…

Судя по произношению, она была англичанкой.

— Ну да это неважно, не исключено, что вы все равно сумеете мне помочь.

Ник развернул листок и протянул ей. Он увидел, как засветились ее темные глаза.

— Мне это прислали вчера довольно таинственным образом. Я подумал, здесь кто-нибудь сможет растолковать мне, что это такое.

Она несколько секунд смотрела на картинку, губы ее беззвучно двигались.

— Пятнадцатый век. Гравюра с медной доски немецкого художника, видимо жившего в районе Верхнего Рейна. Датируется приблизительно тысяча четыреста тридцатым годом. — Она увидела недоумение на лице Ника и рассмеялась, смутившись. — Это игральная карта.

— А не должны на ней быть черви или бубны?

— Львы и медведи — это масть. — Она завела за ухо выбившуюся прядь волос. — Вообще-то, я думаю, масть называлась «хищные животные». Ранг карты соответствует числу животных на ней.

— Вы явно неплохо разбираетесь в этих вещах.

Она, снова смущаясь, пожала плечами.

— Да не очень. История искусств — факультативный курс. Я специализировалась на животной символике. А эти карты — они просто знамениты. Это практически один из первых известных нам примеров печати с медной доски.

— И кто их сделал?

— Это нам неизвестно. Большинство поделок средневековых мастеров не подписаны, и отсутствуют документы, по которым можно было бы выяснить их происхождение. Историки называют его Мастером игральных карт.[2]Есть и другие гравюры, которые приписываются ему по стилистическому сходству, но игральные карты — это главное, что сохранилось.

— А есть и другие?

— В Европе уцелело несколько десятков. Главным образом в Париже, кажется. Колода очень необычная, в ней пять мастей вместо привычных нам четырех. Олени, птицы, цветы, люди… — Она постучала ногтем по распечатке. — И хищные звери.

Последовала неловкая пауза. Глядя на распечатку, она отошла к свету, проливающемуся из витражного окна высоко в стене. Окрашенные лучи сквозь стекло выплеснулись на ее белую блузку, оставив на ней подобие раны. Перед мысленным взором Ника возникла свирепая физиономия перед камерой. Его пробрала дрожь.

— Вы можете мне это оставить? — спросила она, с любопытством взглянув на него.

Он помедлил.

— Конечно.

— Посмотрю, может, удастся узнать еще что-нибудь, когда закончу работу. — Она кивнула на гобелен. — А сейчас вы уж извините…

— Да, конечно.

Ник вытащил визитку из бумажника; когда она брала карточку, ее пальцы коснулись его — длинные, белые, с алыми ногтями. Она прочла.

— Цифровые криминалистические реконструкции?

— Я собираю отдельные части в одно целое.

Он давно выдумал эту фразу и пользовался ею, когда хотел произвести на кого-то впечатление. Теперь ему это показалось глупым.

Выходя из музея, он снова увидел экскурсовода. Просвещать ей по-прежнему было некого — посетители так и не появились, и она стояла в комнате, глядя, как струйки дождя стекают в сад по рифленым плиткам кровли. Через ее плечо смотрела на это и каменная статуя какого-то святого.

— Ну, вы нашли доктора Сазерленд?

— Она здорово мне помогла. — Он не был уверен, так ли это на самом деле. — Но я хотел вас спросить кое о чем. Вы здесь давно работаете?

Она чуть подтянулась.

— Семнадцать лет.

— Вы знали Джиллиан Локхарт? Она здесь работала.

Ее веки под густыми тенями за стеклами очков сощурились. Она сделала вид, что изучает статую святого у него за спиной.

— Она что — ваша подружка?

— Да, была. Я… я потерял с нею связь. Просто подумал, может, вы знаете, куда она отправилась отсюда.

Экскурсовод развернулась к Нику, пристально посмотрела ему в глаза. Все семнадцать лет борьбы с невежеством и искоренения заблуждений отразились в ее обжигающем взгляде.

— Мы тоже потеряли с ней связь. Не хочу пересказывать сплетни, но, на мой взгляд, и черт с ней. Вы уж извините мой французский.

Ник попытался выдержать ее взгляд, но у него не получилось. Он не успел придумать ответ — его сотовый телефон пронзительным звоном разорвал монотонную тишину, усиленную стуком дождевых капель. Взгляд женщины вполне мог превратить его в камень. Покраснев как рак и уставившись в пол, он вытащил телефон из кармана и раскрыл его. Он даже толком не успел разглядеть номер звонившего на дисплее — сразу захлопнул его.