Читать книгу - "Адвокат на час - Наталья Борохова"

– Какая разница! – отмахнулся обвинитель. – Ну, так как у госпожи Дворецкой с этим обстояли дела? Замечали ли вы у нее какие-нибудь странности в поведении?

– Если не брать в расчет содержание завещания, то, пожалуй, она вела себя как обычно.

– Не заговаривалась? А может, она путала цифры и факты, а заодно имена и фамилии людей?

– Нет, ничего такого, – задумчиво ответил нотариус, а затем добавил: – Я в жизни не встречал более трезвомыслящей женщины. Это была ее последняя воля. Но на волю ведь мог кто-нибудь и повлиять.

Последний ответ пришелся в точку. Государственный обвинитель удовлетворенно тряхнул головой.

– Больше вопросов не имею, ваша честь!

– Адвокат Дубровская, ваши вопросы.

– Я отказываюсь от допроса свидетеля.

– Вы хорошо подумали? Боюсь, у вас не будет больше возможности задать ему вопросы. – Председательствующий обеспокоенно смотрел в сторону адвоката.

– Спасибо, ваша честь. Но я воздержусь от допроса.

– Как хотите. Обвинитель, что там еще у вас?

– Позвольте огласить данные экспертиз?

– Пожалуйста.

Прокурор оглядел зал. Публика была в его распоряжении. Она внимала ему, как обычно внимают человеку, устами которого вещает истина. Он был убежден, что зрители мыслят так же, как и он, так же ждут развязки судебного поединка. Правда, адвокат Дубровская несколько смазала картину его триумфа. Он желал подавить ее своими доводами, разбить ее защиту в пух и прах, выставить ее на всеобщее посмешище. К этому были все основания. Но эта адвокатесса, по-другому и не назовешь, продолжала молчать, лишая его блестящей возможности одержать победу в схватке. Невысока цена выигрыша, если ты сражаешься с ребенком или недоумком. В этом случае, по всей видимости, имели место оба варианта.

Эх, была, не была!

– По делу было проведено несколько экспертиз. Согласно одной из них, смерть госпожи Дворецкой наступила от острого отравления цианидом, а если точнее, синильной кислотой. Смерть наступила моментально, поэтому какие-либо реанимационные мероприятия были бесполезны. Судебный медик отметил характерный запах горького миндаля изо рта погибшей, а также ярко-красную оболочку слизистых, что типично для отравления цианидами. Добавлю от себя, что подобные вещества используются в фармакологической промышленности, сельском хозяйстве и в фотографии. Все вышесказанное, на мой взгляд, исключает версию бытового отравления. Смертельная пилюля не случайно оказалась среди безвредных снотворных средств, она умышленно была туда помещена подсудимой!

Судья постучал молоточком по столу.

– Напоминаю обвинителю, что время судебных прений еще не наступило. Выводы будете делать позже.

– Хорошо, ваша честь. Идем дальше. На очереди заключение дактилоскопической экспертизы. На пузырьке с лекарствами и стакане с водой обнаружены хорошо различимые отпечатки пальцев, принадлежащие подсудимой и погибшей Дворецкой. Стало быть, ничья посторонняя рука этих предметов не касалась. Таким образом, версия о постороннем вмешательстве тоже исключается.

– Я уже делал замечание, – возмутился председательствующий. – Неужели надо повторять несколько раз?

– Нет-нет, ваша честь! Азарт, знаете ли…

Судья едва сдержал улыбку.

– Ну, так вот! У нас есть еще результаты почерковедческой экспертизы, согласно которой текст завещания был написан рукой Дворецкой. Никаких данных, свидетельствующих о том, что Вероника Анатольевна находилась в эмоционально неустойчивом состоянии, не выявлено: никаких болезненных реакций, дрожи, волнения. Почерк обычный. Так что она была спокойна, наша бизнес-леди, спокойна, как покойник. Простите, ваша честь, за случайный каламбур!

Елизавета Дубровская готова была плакать от досады. Защита рушилась, а на горизонте, в самой ближайшей перспективе, маячило громкое поражение. А ведь советовали ей знающие люди не браться за это дело, потому что, кроме проигрыша, оно ничего не сулило. Но Дубровская не была бы самой собой, если бы хоть иногда прислушивалась к дельным советам. Она была неисправимая оптимистка и всегда верила в лучший исход. Несколько раз судьба поощряла адвоката за столь легкомысленное отношение к жизни, но на этот раз, по всей видимости, лимит ее терпения исчерпал себя.

– Вы собираетесь что-нибудь предпринять, черт возьми? – горячился молодой человек, буквально зажав Лизу в темном углу судебного коридора. – Как долго вы собираетесь молчать?

Конечно, Дубровская могла гордо ответить нахалу, что ничем ему не обязана, что всего лишь является защитником по назначению, что, в конце концов, смешно требовать от человека, получающего скромное вознаграждение от государства, заоблачных чудес. Но Лиза была старомодно воспитана и считала неприличным само упоминание о каких-либо денежных обязательствах.

– Понимаете, – пыталась оправдаться она. – Это всего лишь адвокатская тактика. Ну, искусство ведения защиты.

– Чего-чего, а искусства я здесь не заметил, – возразил молодой человек. – Вы сидите, как в рот воды набравши, в то время как прокурор сколачивает эшафот для моей невесты.

– Ну, насчет этого можете быть спокойны, – решила обнадежить его Дубровская. – Смертная казнь, впрочем, как и пожизненное заключение, в отношении женщин не применяется.

– Вы что, издеваетесь? – вспылил мужчина. – Анастасия должна быть оправдана. Я знаю, что она не способна на те ужасные вещи, о которых здесь все говорят.

– Если бы еще убедить в этом суд, – приуныла Елизавета. – Вы же видите, что факты ведут нас совсем в другую сторону. Свидетели словно сговорились между собой в любом случае засадить ее за решетку; данные экспертиз – в ту же кучу! Нет, я определенно не встречала такого дела. Полная безнадежность, и ни малейшего проблеска.

– Ну, вы же адвокат, черт подери! Сделайте же что-нибудь.

– Не чертыхайтесь, – обиженно промолвила Лиза. – Я, конечно, адвокат, но не волшебница. Кроме того, ваша невеста тоже была адвокатом, если вы об этом еще не забыли, но что-то я не заметила в ее поведении и проблеска самозащиты. Напротив, она ведет себя неразумно, словно только и дожидается обвинительного приговора.

– Например? Что Настя делает не так?

– Она не была откровенна со мной. Конечно, мне было известно про напряженные отношения с детьми Вероники. Но откуда все эти интриги? Непонятная история с пропавшим браслетом, какой-то прием арабских шейхов, буклеты с зарубежной недвижимостью. А эта ее нелепая выходка в конторе? Видите ли, ковры с вензелями ей понадобились! У нее что, проблемы с головой?

– Да нет. Я уверен, что это просто глупая шутка!

– Шутка? А вы знаете, что такое обнаружение преступного умысла? Нет? Ну, вот то-то же! Ваша невеста выдала свои криминальные планы, да еще в присутствии десятка свидетелей.

– Но что все-таки делать? – В голосе молодого человека звучало отчаяние.