Читать книгу - "Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки - Владимир Каржавин"

Много событий вокруг и внутри скандинавских стран произойдёт после его отъезда, и героических, и трагических. Завод в Рьюкане прекратил своё существование. Но гитлеровцы, собрав все запасы тяжёлой воды, попытаются её вывезти паромом через озеро Тиннсё. Внушительных размеров паром соединял две железнодорожные станции и мог вместить несколько вагонов с бочками, в которых хранилась тяжёлая вода. Паром регулярно использовался для транспортировки сырья и удобрений компании «Норск Хайдро».

Бойцы норвежского Сопротивления считали, что единственным местом, где можно навсегда похоронить бочки с тяжёлой водой, было глубоководное озеро Тиннсё. Они также понимали, что при взрыве и затоплении парома будут жертвы, ведь температура воды в озере не превышает десяти градусов. Но слишком многое было поставлено на карту — груз ни при каких обстоятельствах не должен был попасть в Германию.

Двадцатого февраля 1944 года примерно в половине одиннадцатого по местному времени на борту парома прогремит мощный взрыв. Паром станет крениться и затонет на большой глубине. Германия останется без тяжёлой воды и прекратит работы по созданию атомной бомбы. Людей с парома местное население попытается спасти. Но всех спасти не удастся, будут погибшие. И среди них Уго Эриксен — Механик.

Ещё одна утрата, более тяжёлая для Балезина, произойдёт через несколько месяцев после взрыва парома. В ясный воскресный день не вернётся с прогулки на яхте Франц Отман. Тело его найдут много позже. Фирму «Отман и Стоун» возглавит другой человек — естественно, настроенный пронемецки. Но это Германию не спасёт.

До осени 1944 года советский флот на Балтике за счёт минных заграждений и специальных противолодочных сетей, расставленных немцами, был полностью заперт в Финском заливе. Удары по транспортам с рудой наносила только авиация. Но в начале сентября 1944 года ситуация резко изменится: Финляндия выйдет из войны, а советские войска освободят Прибалтику. Минные и сетевые заграждения потеряют своё значение, открыв флоту свободу действия. Теперь уже топить транспорты могут и подводные лодки. Это сразу даст результат: 26 сентября Швеция прекратит поставки железной руды Германии.

… Провожающих почти не было — не то время. Поэтому Алексей без труда разглядел стоявшего вдали и опиравшегося на чугунную ограду Макарова. Виктор Викторович, как всегда, курил, держа сигарету в правой руке, а левой делал едва заметное прощальное движение. Больше они никогда не увидятся. После выхода Финляндии из войны необходимости отслеживать перемещение германских войск не будет. Макарова отзовут в Советский Союз, наградят, повысят в звании и вскоре направят нелегалом для работы в Австрию. Домой он вернётся осенью 1947 года и сразу же будет арестован по ложному обвинению. Фитин помочь ему не сможет — к тому времени он уже не будет главой службы внешней разведки. Макарова осудят на восемь лет лагерей. После смерти Сталина дело пересмотрят, но Макаров Виктор Викторович (настоящее имя — Стихин Виктор Макарович, а для Балезина просто Виквик) переживёт своё освобождение лишь на несколько дней. Он скончается в лагерном лазарете от сердечного приступа.

Алексей слегка помахал Макарову в ответ. На минуту задумался: что он за человек, откуда родом? Они проработали вместе почти три года, а он о нём ничего не знает. Впрочем, так и должно быть, ведь они офицеры разведки. Несомненно, Виквик не дворянских кровей. Что-то простое, мужицкое просматривалось в его невысокой коренастой фигуре, в его манере говорить, держаться. Может, именно этим он и был ему симпатичен. И ещё: за те годы, что они вместе проработали, ни при первой их встрече в кабинете Фитина, ни сейчас Алексей так и не мог вспомнить, на кого из известных актёров кино Виквик похож.

… Небольшой пароход, казалось, с трудом рассекает морские волны. Балезин всё стоял на палубе и смотрел на удаляющийся берег. Путь домой предстоял нелёгкий и опасный, но об опасности он думал меньше всего.

Часть третья
На южном направлении

По лестнице и по коридору, украшенному чистыми ковровыми дорожками, он ступал чётко и уверенно. «Если бы захотели арестовать, давно бы попытались это сделать», — мелькало в голове. Вот и тот самый кабинет.

— Разрешите? — слегка подтолкнул он тяжёлую дверь.

— Входи, входи.

— Товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга…

Но Фитин махом руки дал понять, что официальный доклад не нужен. Он вышел навстречу и крепко пожал руку.

— С прибытием, Алексей Дмитриевич… товарищ подполковник.

— Простите, я старший лейтенант…

Фитин только рассмеялся, потянул Балезина за рукав и усадил за стол.

— Чай будешь?

— Не откажусь.

После того как подали чай, он пояснил:

— Всё просто: девятого февраля этого года Указом Президиума Верховного Совета СССР установлены новые офицерские звания для сотрудников государственной безопасности, сходные с общевойсковыми. Старший лейтенант теперь приравнивается к майору, капитан к подполковнику и так далее. Ты был старшим лейтенантом, всё правильно. За выполнение заданий особой важности тебе присвоено звание капитана, которое, как я уже сказал, соответствует подполковнику. С чем и поздравляю! Молодец, хорошо сработал!

Ещё Фитин пояснил, что НКГБ — Народный комиссариат госбезопасности — снова выделился из НКВД и стал самостоятельным ведомством. Дальше пошли обязательные для такой встречи вопросы о работе. Чаепитие затянулось.

— Когда представить отчёт? — спросил Балезин.

— Даю три дня, не больше. Кстати, я думал, что он уже в твоей папке, — Павел Михайлович указал на папку, которая лежала на коленях у Алексея.

— Нет, я только что прибыл — и сразу к вам. А в папке… — Балезин со смущением достал листок и протянул Фитину. Это был рапорт с просьбой отправить на фронт.

Фитин нахмурился:

— Ты что же это, бойцов в штыковую собрался водить?

— Нет, конечно. Но я же начинал с армейской разведки. Могу, к примеру, готовить разведгруппы для заброски в тыл, готовить нелегалов.

Фитин поднялся и, опершись руками на край стола, впился свои ми бесцветными глазами в Алексея.

— Ведение разведывательной работы за рубежом и армейская разведка — это не одно и то же. Твой опыт и языковые знания мы должны использовать полностью. Кстати, ты персидский ещё не забыл?

— Да вроде что-то помнится.

— Ну-ка, скажи что-нибудь?

Балезин на пару секунд задумался, потом на фарси прочитал четверостишие.

— Так, переведи.

— Нежным женским лицом и зелёной травой буду я наслаждаться, покуда живой. Пил вино, пью вино и, наверное, буду пить его до минуты своей роковой.