Читать книгу - "Таиландский детектив - Ирина Баздырева"

Сейчас он в джинсах, с футболкой, перекинутой через плечо, застегивал на запястье часы. Разложив на кровати черное шелковое платье с желтыми орхидеями в котором, она это твердо решила, окончит свои дни, Катя принялась расчесывать влажные волосы. Она физически ощущала на себе взгляды Вонга и намерено не смотрела на него. Хлопнув сложенной футболкой по ладони, Вонг уселся на кровати, явно ожидая чего-то. Чего именно, Катя поняла, когда взялась за платье, чтобы уйти в ванну и там переодеться. Он прижал ладонью к кровати гладкий скользящий шелк, не давая ей взять его. Катя с недоумением взглянула на него и все, поняв, скинула рубашку.

Наконец буря бушевавшая минуту назад, утихла. Они приходили в себя под бешеный стук сердец с трудом переводя дыхание. Вонг чуть отстранился от нее, и бережно отведя от лица влажную прядь, коснулся пальцами ее губ.

— Я тебя совсем замучил, светлоголовая…

Катя тихо засмеялась: еще не известно кто кого замучил.

Они не спеша шли по ночной улице. Относительная прохлада позднего вечера приятно окутывала, обожженные беспощадным солнцем, плечи. Они молчали, не мешая друг другу. Каждый знал, что именно он является предметом мыслей и причиной переживания другого и того важного, что происходило сейчас между ними. Оба молча наслаждались своим счастьем.

Ночной Бангкок не спал и был, пожалуй, оживленнее, чем в дневные часы. Вовсю работал ночной рынок. Создавалось впечатление, что люди только и ждали наступления ночной прохлады, чтобы отдохнуть от палящего солнца. Уличные кафе были заполнены, и сидящие за столиками, не собирались скоро покидать их, ведя неспешные разговоры и шумно веселясь. До них доносились ароматы острой, пряной еды. На каждом углу звучала музыка. Возле, подцвеченных бьющих вверх разноцветных струй фонтана, самозабвенно целовалась какая-то парочка, игнорируя все приличия.

Вонг положил руку на Катину талию, с чувством провел ладонью по ее бедру. В кармане его джинсов, неожиданно запиликал сотовый.

— Я на минутку… извини, — достав сотовый, он отошел, а Катя отвернулась к фруктовому прилавку, стоящему в самом начале торгового ряда забитому горами разнообразных фруктов, и принялась перебирать крупные сочные персики. Она подумала, что беспечно оставила свой сотовый в номере.

К ней подошла маленькая седая торговка и что-то залопотала, часто кланяясь, показывая то на персики, то на Катю.

— Сори, ай доунт спик таи, — натянуто улыбаясь, Катя беспомощно обернулась к Вонгу. Вместе с сотовым она оставила в номере сумочку с деньгами.

Он говорил по телефону, смотря на нее искрящимися от сдержанного смеха глазами. Торговка умолкнув, выбрала самый крупный персик и, подав его Кате, залопотала вновь, показывая то на Катю, то на персик. Кажется, Катя поняла, что ее сравнивают с этим персиком, но тут торговка принялась показывать на Вонга, и снова на персик. У Кати вытянулось лицо. Вонг что, тоже персик? Катя смотрела на торговку с таким удивлением и обидой, что та хрипло рассмеявшись, умолкла, качая головой.

Поднеся плод к лицу, Катя вдохнула сладкий аромат свежести, касаясь губами его бархатистой поверхность. Старая торговка энергично закивала, явно одобряя действия девушки, очевидно думая, что фаранго наконец-то поняла ее.

Вонг, окончив разговор, подошел к ним и, подняв сложенные руки над головой, почтительно поклонился торговке, после чего внимательно выслушал ее, кивая чуть ли не каждому ее слову. Вот он вежливо ответил ей и снова поклонился. Катя перехватила его взгляд от которого ее накрыло жаркой волной. Взяв ее за локоть, и продолжая отвечать словоохотливой торговке, он отвел Катю от лотка, снова положив горячую ладонь ей на поясницу. Катя чуть не выронила персик. Обернувшись к старой торговке, она кивнула, благодаря ее за подарок.

— Что она хотела? — спросила Катя, как только они отошли от прилавка.

Вонг с сомнением посмотрел на нее.

— Думаю тебе еще рано о таком рассказывать, — сдерживая улыбку, сказал он, стараясь сохранять серьезность.

— Ну и не надо. Я могу сама догадаться, — пожала плечами Катя, возвращая его ладонь с бедра на талию. — Ты держишь меня впроголодь и у меня теперь такой заморенный вид, что меня решают подкормить сердобольные встречные.

— Смотри, свободный столик, — Вонг смеясь, потащил ее к нему.

Пластиковые стулья еще сохраняли тепло тех, кто только что встал с них, еще витал над столиком терпкий запах чужих духов. Официантка сноровисто убрала смятые салфетки, палочки, тарелки и стаканы.

— Что тебе заказать, — спросил Вонг. — Здесь подают…

Но Катя подняла руки, останавливая его.

— Все на твое усмотрение, только, чтобы не острое.

Вонг кивнул и сделал заказ. Официантка, девушка со смышленым лицом, выслушав его, стрельнула взглядом на Катю и та, улыбнувшись в ответ, со вздохом посмотрела на персик. Засмеявшись, официантка отошла.

— Так, что тебе сказала торговка?

— Эта мудрая женщина сказала, что наша страсть так сильна потому, что мы долго держали ее под спудом и, что она, мстя за это, может истребить нас. Не бойся, — тут же успокоил он Катю. — Она сказала, что мы вовремя спохватились.

Катя задумчиво катала персик. Выходило так, что их любовь существовала как бы сама по себе, отдельно от них? Подошедшая официантка выставила на стол пиалу с острым креветочным супом «том ям», широкую белую лапшу в тарелках, политую пряным соусом, а перед поставила Катей пельмени — кьео. Опустошив поднос, девушка, что-то сказала расплачивавшемуся с ней Вонгу. Он улыбаясь кивнул и повернулся к Кате.

— Скажи ей, что-нибудь по-русски.

— Зачем?

— Она изучает русский.

— Большое спасибо, — медленно проговорила Катя.

— По-жа-ли-са, — старательно выговорила в ответ официантка.

В знак восхищения Катя подняла большой палец и девушка, поклонившись, отошла.

— Так вот, — продолжал Вонг, ловко подхватывая палочками лапшу, — та мудрая женщина не права, сказав, что страсть погубит нас. Страсть второстепенное, что я испытываю к тебе. Я люблю тебя, а потому, когда наша страсть остынет, я все равно буду любить тебя и смогу справиться с ней. Виктор не смог. Я видел это и ты тоже видела. На самом деле, он любит только себя.

— Ты мне расскажешь о себе?

— Обязательно. Только после того, как ты поешь.

Но Кате кусок не лез в горло. Кто бы смог уплетать пельмени во время признания в любви. Она не могла.

— Про нас ходило столько небылиц, — покачала она головой.

— Да.

— Когда ты понял, что любишь?

— Как только увидел, кого мне придется допрашивать.

— Что, вот так сразу?

— Нет. Тогда у меня было лишь предчувствие, что с тобой не оберешься хлопот.

— Зачем ты подал в отставку? Из-за того, что случилось на допросе? Прости, я не хотела, что бы ты… потерял лицо.