Читать книгу - "Вор с палитрой Мондриана - Лоуренс Блок"

— К сожалению, — пробормотал я, — картина была похищена из музея.

— Совершенно очевидно, что именно вы организовали похищение. С тем, чтобы потом устроить весь этот фарс. Однако никакого отношения я к этому не имею и готов отчитаться за каждую минуту вчерашнего дня и представить доказательства, что сам в то время находился в совершенно другом месте. Более того, сей прискорбный инцидент крайне огорчил меня, потому что выставленное в Хьюлетт полотно несомненно являлось подлинным.

Я покачал головой.

— Боюсь, что нет, — сказал я.

— Минуточку, — вмешался Барнет Ривз, жизнерадостный банкир, и на лице его отразилось такое омерзение, словно на закуску ему подали дохлую крысу. — Я являюсь куратором галереи Хьюлетта, и я совершенно уверен, что наше полотно было подлинным.

Я кивнул в сторону камина.

— Вот оно, ваше полотно, — заметил я. — Ну, что скажете?

— Это Мондриан, но не из Хьюлетт.

— Нет, из Хьюлетт.

— Не валяйте дурака! Нашего Мондриана вырезал из рамы какой-то варвар, будь он трижды проклят! А это полотно целехонько. Возможно, это и подделка, но она никогда не висела у нас на стене, заявляю об этом со всей определенностью.

— Нет, висела, — сказал я. — И человек, выкравший ее из галереи, я бы предпочел не называть его имени, вовсе не являлся никаким варваром. У него и в мыслях не было кромсать картину ножом, вне зависимости от того, настоящая она или подделка. Он пришел в галерею Хьюлетта и принес с собой рамку с обрывками полотна на ней. Обрывками, которые являлись Мондрианом домашнего, так сказать, изготовления. И он же аккуратно вынул оригинал из рамы и спрятал полотно под одеждой, а фрагменты рамы засунул в брюки. И постарался убедить всех, что музейную картину самым варварским образом вырезали, в чем и преуспел.

— И эта картина над камином…

— Да, это и есть ваш Мондриан, мистер Ривз. В своей, собранной заново раме… А теперь, мистер Льюис, не будете ли вы столь любезны осмотреть ее самым тщательным образом?

Не успел я закончить этой фразы, как мистер Льюис уже подскочил к камину. Достал увеличительное стекло, пригляделся и почти тотчас же отшатнулся.

— Но она написана акриловыми красками! — воскликнул он с таким видом, словно на тарелке ему подали жареную мышь. — Мондриан никогда не пользовался акриловыми красками. Он писал только маслом.

— Ну, ясное дело, — заметил Ривз. — Я же сказал, это не наша картина.

— Мистер Ривз, прошу вас, осмотрите полотно.

Он подошел и взглянул на картину.

— Да, акриловые краски, — кивнул он, — и она не наша. Ну, что я вам говорил? Теперь…

— Снимите ее со стены и присмотритесь хорошенько, мистер Ривз.

Он так и сделал, и смена выражений, промелькнувших на его лице, являла собой зрелище достойное сострадания. В эти секунды он походил на банкира, вдруг обнаружившего, что все его закладные липовые и не стоят ни гроша.

— Бог ты мой!.. — простонал он.

— Вот именно.

— Наша рамка, — бормотал он, — наше клеймо, выбитое на дереве… И эта картина висела в галерее Хьюлетта, где на нее ежедневно смотрели тысячи глаз, и никто, никто не заметил, что это всего лишь жалкая акриловая подделка!.. — Он развернулся к Барлоу, глаза его гневно сверкали. — Хам, мерзавец! — воскликнул он. — Грязный вонючий убийца! Жулик поганый!

— Это какой-то трюк! — пытался защититься Барлоу. — Этот прохвост дурачит вас, идиоты, вытаскивает из шляпы фальшивых кроликов, а вы и рады! Да что это с вами, Ривз? Неужто вы не видите, что он просто водит вас за нос?

— Это вы водили меня за нос! — рявкнул Ривз. — Вы, сукин сын, и никто другой!

С этими словами Ривз шагнул к Барлоу. В долю секунды Рей Кирчман оказался на ногах и придержал его за руку.

— Полегче на поворотах, — сказал он.

— Когда эта комедия закончится, — сказал Барлоу, — я подам на вас в суд, Роденбарр. И будьте уверены, выиграю этот процесс и вас заклеймят как отпетого негодяя и преступника!

— Печальная перспектива, — заметил я, — особенно для человека, которого разыскивают сразу за два убийства. Но я буду иметь в виду… Только ни в какой суд вы не подадите, мистер Барлоу. Удерете куда-нибудь за тридевять земель и будете подделывать номерные знаки.

— У вас нет никаких доказательств!

— Вам не составляло труда проникнуть в эту квартиру. Вы с женой живете в этом же доме, на пятом этаже. У вас нет проблем со входом и выходом из строго охраняемого здания.

— Мало ли кто здесь еще живет!.. Уйма народу, но это вовсе не значит, что они убийцы.

— Не значит, — согласился я. — Просто удобнее обыскать ваши апартаменты, вот и все. — И я кивнул Рею, а тот в свою очередь кивнул офицеру Рокленду, а тот направился к двери и распахнул ее. И там, на пороге, стояли двое полицейских в форме и держали еще одного Мондриана — точную копию того, которого Ллойд Льюис, изрыгая проклятия, обозвал акриловой подделкой.

— Вот она, настоящая, — сказал я. — Стоит настоящей картине оказаться рядом с копией, и кажется, все вокруг меркнет, верно? Вы не слишком церемонились с подделкой Ондердонка, Барлоу, но эту берегли, ох как берегли! Это и есть та самая картина, которую Пит Мондриан подарил своему другу Хейгу Петросяну.

— Кстати, ордер у нас имелся, — вставил Рей. — Это я так, к слову. Если вдруг возникнут какие вопросы. И где вы ее нашли, ребята?

— В чулане, — ответил один из полицейских. — В той квартире, что вы сказали, на пятом этаже.

Ллойд Льюис поднес увеличительное стекло к полотну.

— Да, вот это уже больше похоже на правду… — сказал он. — Краски не акриловые, а самые что ни на есть настоящие, масляные. Да и вообще, она выглядит настоящей. Надеюсь, вы заметили, как разительно отличается она от этой жалкой подделки.

— Это какое-то недоразумение, — пробормотал Барлоу. — Послушайте меня! Произошла ошибка и…

— И вот еще чего нашли, — сказал полицейский. — В аптечке. Ярлыка нет, но я попробовал. И если это не хлоралгидрат, то тогда, скажу я вам, подделка будет еще покруче, чем та картинка!

— Нет, это просто невозможно! — воскликнул Барлоу. — Абсолютно исключено!.. — Мне показалось, он уже собрался объяснить, почему именно это невозможно, уже открыл было рот, чтобы сказать, что вылил оставшийся у него хлоралгидрат в унитаз, но он спохватился. Следует отметить, вовремя.

— Вы имеете право хранить молчание… — завел свою песню Рей, но дальше слушать его я не стал. Памятка о правах арестованного — вещь, конечно, хорошая, особенно если арестовывают не тебя, но кто захочет выслушивать ее до конца, причем уже не в первый раз?..