Читать книгу - "Призраки долины папоротников - Евгения Бергер"

– В таком случае я поеду с тобой.

– Ни к чему утруждаться: уверена, тебе, как будущему капитану собственного корабля, есть чем занять свое свободное время, – саркастически выдала Кэт, направляясь к конюшням.

Но даже не остановилась, когда услыхала: «Будь моя воля, то все свое свободное время, я занимал бы только тобой, Кэт Аддингтон» – вместо этого она фыркнула.

Конюх взнуздал двух лошадей, и Кэтрин первой сорвалась в галоп. Артур догнал ее и пристроился рядом...

– Не уверен, что это удачная мысль, соваться к Баттерси, не предупредив остальных, – обратился он к девушке.

Та дернула головой, все равно что кобыла, прядающая ушами.

– Ты так осторожен, что это почти умиляет... ой, прости, раздражает! – огрызнулась она.

И Артур действительно ощутил раздражение, острое, всколыхнувшееся в самых недрах души, он сцепил крепко зубы и сжал удила так сильно, что скрипнула кожа перчатки.

Они как раз свернули на тракт, дорога сделалась ровной, и Артур, повинуясь скорее порыву, нежели разуму, ухватил лошадь девушки под уздцы. Та резко застопорилась, едва не скинув наездницу наземь, и Кэтрин вскрикнула от испуга, сверкнув рассерженными глазами.

– В своем ли ты разуме, Артур Флинн? – вскричала она.

А он, подведя лошадь совсем близко к ее, круп к крупу, ноздря к ноздре, наклонился и, обхватив голову Кэтрин руками, притянул к себе для поцелуя.

В этот раз поцелуй не был ни нежным, ни трепетным – скорее настойчивым, даже чуточку грубым. Голодным, дерзким, как будто утверждающим что-то... Кэтрин даже на мгновение испугалась, и этот страх заставил ее задрожать от неведомого прежде желания, посмотреть на старого друга другими глазами. Ощутить кожей и каждым рецептором губ что-то глубинное, прежде ей незнакомое, но как будто проснувшееся под напором целующих ее губ. И руки, обхватившей и словно бы заклеймившей её...

В самый пик удовольствия, когда рука Флинна скользнула по ее спине в нежной ласке, язык же его, коснувшись кончика ее языка, взметнул пламя абсолютно неведомых прежде эмоций, по дороге загрохотала карета. Кто-то ехал в их направлении... кто-то мог их увидеть в любую минуту, если уже не увидел, выпучив от восторга и надвигающего скандала глаза, но Кэтрин – всемогущий господь! – не сумела оттолкнуть целовавшего ее человека. Ни грохот кареты, ни грохот ее же безумного сердца в груди – ничто не могло привести ее в чувства...

Она с трудом удержалась на крупе, когда Артур все-таки отстранился. Сам, без ее на то ведома...

И сказал:

– Держите удила, мисс Аддингтон, не хочу, чтобы вы снова лишились сознания.

Она хотела бы дерзко ответить, но из груди вырвался то ли хрип, то ли стон... Голос как будто покинул ее. Как и желание препираться... В голове вместе с кровью билось только одно: «Неужели в самом деле возможно, ощущать нечто подобное при одном-единственном поцелуе?» Да еще в объятиях Артура Флинна...

Грохот колес, между тем, приближался, И Кэтрин, все еще в сладостной полудреме, не сразу заметила выражение лица ее спутника: из довольного, произведенным его поцелуем эффектом, оно стало сосредоточенно-мрачным.

Карета как раз проехала мимо, и Кэтрин мельком увидала немолодого мужчину с седыми висками, глядевшего на нее сквозь занавески окна, и стоило той удалиться на несколько футов, как Артур вдруг произнес:

– Клянусь кабестаном, это был тот самый мужчина, в чьей карете мы добрались до Уиллоу-холл в ту злополучную ночь, когда я нашел тебя на руинах.

– Что... – Кэтрин дернула головой, разгоняя пьяный туман в голове, мешающий здраво мыслить. – Что ты хочешь сказать?

– Хочу сказать, что это тот самый старик, в карете которого находился дневник мистера Стаффорда.

– Ты уверен? – как-то робко глянула на него девушка-непоседа.

– Совершенно, – ответил Артур, срывая лошадь в галоп и устремляясь за удаляющейся каретой, ничуть не заботясь о здравомыслии, в избытке которого Кэт Аддингтон еще недавно его укоряла.