Читать книгу - "Вредная привычка жить - Юлия Климова"

– Мне просто кажется, что если ты это все съешь, то тебе непременно будет плохо.

– Ничего, тогда вам придется пораньше отпустить меня с работы.

– Не дождешься.

– Что же, вы будете просто смотреть на мои мученья?

– Буду, – уверенно сказал Виктор Иванович, – и не только смотреть.

– А что еще? – теперь я поперхнулась уже заливной рыбой.

– Ты знаешь, мне иногда так хочется самому тебя помучить… – мечтательно сказал он.

Я скривилась.

– Так где ты вечером была?

– А откуда у вас номер моего телефона?

– В личном деле указан.

– Понятно, а я-то подумала про мобильник, дома у меня телефон не работает, – соврала я.

На самом деле я его отключила: столько событий! Мне было не до звонков, я боялась, что объявится мама и потребует чего-нибудь срочного, а это никак не вписывалось в наши планы. Тогда-то я не знала, что поеду к ней утром с мешком практически золотой картошки.

– Так, может, мне заехать и починить тебе телефон? – улыбаясь, спросил Воронцов.

Что-то он подозрительно добрый, или мне просто кажется?

– Не стоит, вы такой солидный дядечка, будете там по полу ползать, провода трясти… Я лучше Славку попрошу.

Воронцову явно не понравилось, что я упомянула мужское имя, но он удержался от каких-либо вопросов.

– Что молчите? – спросила я. – Вас же так и распирает узнать, кто такой Славка?

– Вовсе нет, – пожал плечами Виктор Иванович, – это меня вообще не интересует.

– А вы зачем звонили? Перепутали номер со службой «секс по телефону»?

– Нет, – улыбнулся Воронцов, – просто хотел узнать, как у тебя дела.

– В пятницу у меня были просто чумовые дела.

– Иногда мне хочется взять тебя за шкирку и тряхнуть хорошенько, а иногда вот… хочется позвонить и узнать, как у тебя дела…

Я встала. Все, что я могла съесть, я уже съела, так что посидите-ка вы, Виктор Иванович, в одиночестве и помечтайте обо мне.

– Я пойду, работы много, – сказала я, ставя пустой стакан на поднос.

– А Славка – это все же кто? – улыбаясь, спросил Воронцов.

– Сосед по лестничной клетке, – ответила я, – он не в моем вкусе, и что-то в последнее время он сильно увлекся ботаникой…

Бухгалтерия совсем с ума сошла: притащили целую стопку бумаг, а я им тут печати ставь! Жутко хотелось курить, но раз я решила бросить, значит – да будет так! Я подумала – выскочу на улицу и куплю мороженое, пожалуй, это меня взбодрит и отвлечет от ненужных мыслей.

Я надела плащ.

– Когда же я куплю новый? – спросила я себя. – Сколько можно ходить в этом дряхлом плаще с дыркой в правом кармане и испачканным краской локтем?

Я сунула руку в карман, проверить свою любимую и почему-то не зарастающую самостоятельно дырочку… Что-то захрустело, и угол жесткой бумаги неприятно врезался в ладонь. Я достала из кармана конверт.

Думаю, мы все понимаем, что это был за конверт, и даже приблизительно догадываемся, что было написано на лежавшем в нем листке.

Слегка помятая бумажка гласила:

«Тебе придется отдать мне кое-что!»

Дурак, вот дурак-то… или дура…

Ну что это за записка! Где развернутые, насыщенные прилагательными и запятыми предложения – на рифму я и не надеюсь, но можно же было написать что-нибудь более неординарное…

Я прислонилась спиной к двери и почувствовала, как по коже побежали мурашки. Я бы и еще посмеялась, но – все же страшно, все же очень страшно…

Я вспомнила тень, промелькнувшую пару раз на заднем плане на даче Селезнева. Где-то в глубине души я потом себя успокоила тем, что это Потугины…

Но правда в том, что нас кто-то видел, и не просто кто-то, а именно тот человек, который повинен в смерти Селезнева!

Я уже не хотела мороженого. Прямо в плаще, в глубокой задумчивости, я села за стол.

Тетя Паша, как всегда, боролась за чистоту на планете: ведро стояло около мусоропровода, а наша неутомимая добровольная уборщица, напевая какую-то давно забытую людьми песню, драила ступеньки.

– Тетя Паша, привет, – поздоровалась я.

– Привет, голубушка.

– Девчонки дома?

– Альжбетта в клуб ускакала, нога-то у нее, слава богу, прошла, а Солька у себя, у нее там мальчик какой-то.

– Какой еще мальчик? – удивилась я.

– Да из школы притащила, двоечник, говорит, вот она с ним и занимается.

– А почему не в школе-то?

– Так, говорит, свет отключили, замыкание какое-то.

Я уже полезла за ключами, как тетя Паша шепотом мне сказала:

– Ты новость-то знаешь?

– Какую? – также шепотом спросила я.

– Соседей-то наших, ну, новоселов этих, милиция повязала. Во как!

– Да вы что?! – я старательно изумилась.

– Участкового встретила в булочной, он и рассказал: вроде как залезли они в чей-то дом, я так поняла, дача какая-то, своровать что-то удумали, все там перевернули, вот их и схватили, голубчиков!

– Не может быть! – покачала я головой.

– А они мне сразу не понравились, я плохих людей за версту чую. Он-то, ейный муж, покурит, а цигарку свою прямо на пол и бросит… И еще три дня тому назад на втором этаже лампочку выкрутили, вот теперь думаю – не они ли?

– Не берите в голову, – посоветовала я, – не на нашем же этаже сия оказия случилась, так зачем переживать?

– Теперь посадят их, ненадолго, правда, участковый говорит – раз не успели ничего украсть, то просто за хулиганство… Я ему говорю: выселяй их, не нужны они нам здесь. Ждали, ждали – и вот дождались таких соседей!

– Тетя Паша, не волнуйтесь, я думаю, выйдут они из тюрьмы и сами отсюда уедут.

– Ты уверена?

– Конечно, все же будут знать да пальцем тыкать, так им самим тут тесно станет.

– Дай бог, чтоб так и было!

Вздыхая, я позвонила в дверь Сольке.

– Привет, – сказала она, – у меня сейчас урок, ты приди попозже.

Я взглянула на несчастного паренька лет тринадцати. Он смотрел на меня с надеждой и глазами просто умолял об освобождении. Я перевела взгляд на Сольку. Вот ведь училка противная!

Подмигнув пареньку, я сказала:

– Сейчас приедут тараканов морить, детям до шестнадцати велели покинуть территорию.

Мальчик заулыбался и сразу стал складывать книжки и тетрадки в свою сумку.

– Каких еще тараканов?