Читать книгу - "Московское время - Валерия Вербинина"

К месту происшествия, отчаянно свистя, от ближайшего поста бежал милиционер. Переложив пистолет в левую руку, правой Соколов залез в карман и достал удостоверение. Милиционер, совсем еще молодой мальчик, с опаской косился на его форменную шинель, на оружие, на перекошенное лицо. Свою фуражку следователь потерял во время погони и даже не заметил этого.

– Соколов, следователь по важнейшим делам, – проговорил Александр скороговоркой. – Преследовал опасного преступника, застрелившего сотрудника МУРа. Вызовите… вызовите «Скорую»… скорее… в фургоне водитель, он ранен или убит… в троллейбусе… в троллейбусе люди…

И он побрел к троллейбусу, мысленно приготовившись к тому, что его ждет. Час пик – полный салон – многочисленные человеческие жертвы, изуродованные женщины, рыдающие дети. Дым, который все еще валил от фургона, мешал ему разглядеть все хорошенько и, услышав чей-то стон, он остановился.

– С ума сошли, – пробормотал мужской голос. – Разве ж можно так водить? О-ох…

Подойдя поближе, Соколов увидел зажатого между покореженными стенками кабины водителя троллейбуса, немолодого мужчину с седыми усами.

– Ты как, отец? – спросил следователь.

– Какой я тебе отец, – проворчал водитель. – Ногу я сломал, кажется…

Следователь заглянул в салон. Месиво поломанных скамеек, битого стекла, кусков железа. И никого.

– Пустой, – пробормотал Соколов. – Пустой.

И расплакался, не стыдясь своих слез.

– Он, вишь ты, то поедет, то станет, – объяснил водитель. – То поедет, то станет… Мне и велели его на базу пригнать, чтоб его, значит, осмотрели. Где-то там ток неправильно идет…

Он завозился и боком, боком осторожно выбрался из помятой кабины.

– Ты же говорил, у тебя нога сломана, – проворчал Соколов, вытирая лицо.

– Ошибся я, – просто ответил водитель. – Покурить у тебя не найдется?

– Держи. – И следователь, не глядя, отдал ему целую пачку.

…В десятом часу вечера хирург наконец вышел из операционной. В коридоре ему навстречу поднялся Юра Казачинский.

– Доктор, скажите, как он?

– Вы его родственник?

– Нет. Коллега. Он будет жить?

– Мы сделали все, что могли, – устало ответил врач. – Но при таких ранах… Там не только артерия, там легкое пробито. – И закончил: – Я бы сказал, это вопрос нескольких часов.

– Но надежда есть? Хоть какая-нибудь?

– Надежда всегда есть, – отозвался врач. Впрочем, не уточнив, что в этом конкретном случае считает ее совершенно напрасной.

Внизу в холле Казачинского ждали приехавшие в больницу друзья и коллеги Опалина – Антон, Лиза, Петрович, Николай Леонтьевич, Нина. Приехал даже Терентий Иванович, который был известен своей нелюбовью к больницам и старался всегда их избегать.

– Доктор говорит, положение серьезное, – сказал Юра. И, помявшись, добавил: – Очень.

Нина тихо заплакала. Антон стал ее утешать. «Она влюблена в Ваню?» – удивилась Лиза. Но в том состоянии безнадежности и гранитного ощущения собственного бессилия, в котором она находилась, даже не могла как следует приревновать.

Что касается Соколова, то в больницу он не поехал, а ограничился тем, что позвонил по телефону, чтобы узнать о состоянии Опалина. Дело было не в бессердечии и не в эгоизме следователя; куда попали пули, он видел и вполне представлял себе последствия, поэтому врач ничего нового ему не сообщил.