Читать книгу - "Крутой мэн и железная леди - Елена Арсеньева"

– Кто там? – послышался голос Юрия Литвиненко. – Алёна, вы?Заходите.

Алёна, не сводя глаз с девицы, бочком просочилась в дверь.

Юрий прислонился к стене по другую сторону от входа, держа вруках две кисти, вымазанные красным. Около него стоял табурет, на нем –несколько тюбиков и баночек с гуашью, в том числе – стеклянная пол-литроваябанка с красной краской. Больше в комнате ничего не было, кроме кучкиперемазанных краской газет. Правда, окна были завешены жалюзи, а в углу ещестоял маленький проигрыватель для компакт-дисков, но это всё, вся обстановка.

– А где Ваня? – шепнула Алёна, мгновенным взглядом окидываяинтерьер (да уж, много времени на это не требовалось!).

– Вышел на кухню с другом девицы. Бедняга в истерике – убарышни башню снесло буквально на его глазах, и пока мы ехали, она тут успелапоказать себя во всей красе! Кроме того, хоть Ванька и нагляделся всякого нанашей работе, но когда Инна Константиновна плюхнулась тут перед ним, раздвинувноги, и пальцами принялась показывать, что конкретно с ней необходимо сделать,– вот прямо сейчас и как можно скорее! – Ванечка малость сомлел. Для ее другаэто стало последней каплей – зарыдал в голос. Ну, я их отправил на кухню,принять триста капель эфирной валерьянки.

Всегда, когда Алёна слышала от кого-то цитату, пусть дажераскавыченную, а уж особенно если это была цитата из обожаемого Булгакова, онаначинала смотреть на того человека с симпатией. Юрий, словно почувствовав это,бросил на нее короткий взгляд, подмигнул и сказал:

– Вам, наверное, интересно, что тут происходит? Реактивноначавшаяся шизофрения. Девушка повздорила со своим молодым человеком и решилапокончить с собой. Эта боевая раскраска – результат необратимых процессов,произошедших с ее телом. Сначала она нанесла себе удар ножом, – Юрий помахалодной из кистей, – в солнечное сплетение и умерла. Начала разлагаться. То естьперед вами, Алёна, разложившийся труп. Но еще живой, как выяснилось вскоре. Инаша пациентка желает завершить дело, нанести себе еще пару-тройку смертельныхран.

При этих словах Алёна почему-то вспомнила один крошечныйэпизод своей боевой биографии. Очень недолгое время (давно это было!) онаработала редактором издательства, беспрестанно вступая в конфликты с маститымиписателями, ибо искренне полагала, что их творения читать на том светеБулгакову и Бунину будет стыдно. Последней каплей стал глобальный конфликт снижегородским классиком, который уверял читающую массу, что его геройзастрелился с четвертого выстрела в висок. Отчего-то именно этот забавный игрустный эпизод ее жизни пришел на память сейчас, когда размалеванная девулькасобралась нанести себе пару-тройку смертельных ран… кистями с красной краской!

– Буйство началось, когда ее друг отобрал у нее кисти, –продолжал Юрий.

– А зачем? – наивно спросила Алёна. – Может, отдать ейкисточки, да пусть красится, пока не надоест.

– Видите ли, ее друг – студент-психолог. И он знает, что этоза штука такая – психосоматика. – Он поглядел на Алёну, но увидел на ее лицетолько сущее непонимание. – Ну хорошо. Условно, очень условно говоря,психосоматика – это физическое проявление психического расстройства. Ну,например, человек нервничает – и его тело покрывается сыпью. Понятно? А теперьпоглядите сюда… – И Юрий кивком указал на черно-лиловый живот барышни сприжатой к нему ладонью.

Алёна глянула – да так и ахнула, увидев, что между пальцамиодна за другой струятся капли. Это была не краска, как ей показалось сначала!Это была кровь!

– Она ранена!

– Конечно, – кивнул Юрий.

– Что, кистью?.. Вот этой колонковой кисточкой?! – Алёнузамутило.

– Да ну, что вы глупости говорите, – быстро, сердито и оченьтихо произнес Юрий. – Какого черта, она что, филиппинский хилер? Натуральноепроникающее ранение колющим или режущим предметом! И великая сила искусства тутсовершенно ни при чем. Я пока еще толком не понял, сама она себя пырнула или еепарень, который тоже выглядит… нездоровым, мягко говоря, но на всякий случайотправил с ним Ваню на кухню. Якобы успокаивать.. Надеюсь, Ваня егозафиксирует, вы же видели его мускулатуру. А я неспособен работать, если знаю,что мне в любую минуту могут ножик под лопатку воткнуть. Не исключено, впрочем,что девушка сама себя порезала, но сейчас у нее, по крайней мере, нет оружия.Поэтому давайте поступим так. Я ей еще какое-то время зубы позаговариваю, а высейчас выйдете в прихожую и оттуда позвоните к нам на станцию, чтобы прислалибригаду поддержки. Только тихо, тихонечко, чтобы на кухне слышно не было. А тоеще перевозбудится парень. Поняли? Идите, да побыстрее, неизвестно, сколько ясмогу ее тут уговаривать, чтобы она эту рану держала.

Алёна тупо смотрела на него. Ей показалось, что она попала вкакой-то сумасшедший сон, в сущий кошмар… в магическую, правда что, реальность!У нее в голове как-то странно шумело, случившееся чудилось абсолютнонеправдоподобным. То, что говорил Юрий… то, что происходило… чушь какая-то!Сначала про одно, потом про другое. Психосоматика или проникающее ранение?Одно, конечно, не исключает другое, но…

– Идите же! – приказал Юрий раздраженно. И, подчинившись еговластному голосу, Алёна открыла сумку, достала телефон и шагнула было за порог,но тут на пути ее возник какой-то человек.

Алёна отпрянула, задохнувшись: судя по фигуре, обнаженной попояс, по стройным бедрам, обтянутым джинсами, он был молод, однако лицо… этобыла какая-то фиолетово-черная жуть с белыми разводами! Некоторым образом этонапоминало раскраску раненой девушки, и Алёна вдруг задумалась, кто когораскрашивал: больная своего друга или он ее? Во всяком случае не было сомнений,что перед ней стоял именно друг помешавшейся девушки, тот, кто вызвал «Скорую»,очень может быть, сначала раскрасив пациентку и доведя ее до умопомешательства…

– Ну что, Инка? Все в порядке? – спросил парень, делая шаг вкомнату и улыбаясь своей подружке, которая при виде его тихо ахнула и попятиласьк стене.

«А где Ваня?» – хотела спросить Алёна, но не успела: Юрийповернулся к ней и крикнул:

– Беги!