Читать книгу - "Немецкий детектив - Вернер Тельке"

— Думаю, им, как обычно, будет доктор Шлоссер? — ухмыляясь, переспросил Циммерман. — Но кто бы им ни был, ни одному адвокату ничего уже не изменить!

— В чем, простите?

— В том, что все пройдет как надо, — теперь уже строже заявил Циммерман. — Мы начинаем детальный осмотр вашего автомобиля. Потом — обыск в гараже.

— Ни в коем случае, — торопливо перебил Шмельц. — Без ордера на обыск я не позволю. А его у вас нет!

— Нет. Но получу я его быстро.

— Да пускай, герр доктор, — вмешался Хесслер с миной оскорбленной невинности. — Что они думают найти? У меня все в полном порядке!

* * *

Ассистент фон Гота в соответствии с полученными указаниями проводил Генриетту Шмельц с похорон домой — на виллу у озера Аммер. Отвез ее в своем «роллс-ройсе» с его шофером за рулем. Фрау Шмельц это даже не унизило. Казалось, она давно перестала удивляться чему бы то ни было.

Утонув в мягких сиденьях роскошного автомобиля, она коснулась руки фон Готы.

— Вы один из немногих, кто в этом жестоком мире еще сохранил способность понимать и сочувствовать окружающим. Хорстман был таким же.

— Я заметил, — негромко произнес фон Гота, — что вы были единственной на похоронах, кого по-настоящему опечалила смерть Хорстмана.

Мимо них проносились заснеженные поля, темные холмы вдалеке, сведенные судорогой замерзшие деревья, опустевшие дома, безлюдные улицы, и машины, машины… Озеро вдали было словно застывший свинец.

— В конце прошлого лета, скорее, в начале осени, я принимала друзей, — начала Генриетта. — Точнее говоря, людей, которых я считала своими друзьями. Вернее, я внушила себе, что они — мои друзья. Потому что я не могла без этой лжи. Был среди них и Хайнц Хорстман.

— Вы как-то по-особому произнесли его имя. Вы его хорошо знали?

— Нет. До того вечера он для меня был просто одним из многих сотрудников моего мужа. Я знала, он талантливый журналист, но считала его агрессивным, слишком ироничным, словом, не слишком человечным.

— Но это мнение за вечер изменилось. Как это произошло?

— Я поняла, что он глубоко несчастный человек, такой лее, как я.,

* * *

Комментарий издателя Бургхаузена по поводу ареста шеф-редактора Вардайнера:

— Сразу после происшествия на похоронах я навестил Сузанну Вардайнер. Она уже ждала меня. Удивительно, как быстро она овладела собой. Не задавала лишних вопросов, вроде «Как это могло случиться?» или «Кто виноват?». Спросила только: «Что нужно делать?»

Я ответил по-дружески, но напрямую: «В этой ситуации нельзя стоять в стороне. Нельзя недооценивать случившееся, но нельзя и молча сносить подозрения и обвинения. Нужно только действовать крайне осторожно, чтобы никого не спровоцировать!»

Сузанна все поняла. Хотела только, чтобы я посоветовал, чем можно помочь ее мужу в такой ужасной ситуации.

«Не затевайте только ничего, — посоветовал я, — и не падайте духом. Все будет хорошо!»

* * *

Анатоль Шмельц уже несколько лет пользовался гаражом в подвале дома, где снимал квартиру.

В этой квартире обитала его нынешняя приятельница баронесса Вильма фон Хохфельд-Клеве. В списке жильцов она официально значилась как нештатный сотрудник «Мюнхенского утреннего курьера» в должности консультанта редакции. В настоящее время баронесса путешествовала по Сардинии.

Когда машина Шмельца прибыла в гараж, следом в патрульной машине приехал Ляйтнер, а еще через несколько минут — вызванный по радио микроавтобус с сотрудниками транспортной полиции. Среди них был и Вайнгартнер — лучший эксперт капитана Крамер-Марайна.

Вайнгартнер принял командование на себя. Войдя в гараж, рассчитанный на две машины, он обнаружил такое, что, как позже вспоминал, ему и во сне не снилось: великолепно оборудованную сверхсовременную автомастерскую. По его мнению, такую игрушку мог позволить себе только миллионер.

Посреди помещения был подъемник для машин. Под ним — смотровая яма, перекрытая подвижными стальными плитами. Направо — верстак, сверлильный станок, точило, сварочный аппарат, контрольные приборы и несколько краскопультов для разных сортов краски. Слева — богатейший набор запчастей, зимние и летние шины, свечи, аккумуляторы, запчасти к фарам, бамперы и радиатор в сборе.

Циммерман не скрывал радости при виде усердной работы команды экспертов под началом Вайнгартнера. Видно было, они знают, что искать.

Хесслер стоял в стороне, натянуто улыбаясь. Шмельц заявил, что ему нужно лечь — вдруг ему стало плохо. Циммерман проявил полное сочувствие к его недомоганию и проводил в опочивальню баронессы. Ляйтнер без всякой команды взял под контроль Хансика.

— Где у вас ящик для мусора? — спросил Вайнгартнер. Хесслер величественным жестом указал во двор.

— Там, но сегодня утром мусор увезли, и я его весь вымыл — запах был жуткий.

— Ничего, все равно мы его проверим, — решил Вайнгартнер. Он прекрасно знал, что полностью следы уничтожить никогда не удается. Хотя и было неприятное ощущение, что предстоит найти иголку в стоге сена.

* * *

— Я просто не могу представить, что Хайнц Хорстман мог быть отчего-то несчастен, — заметил фон Гота. — По крайней мере судя по тому, что я о нем узнал до сих пор. Мне он представлялся скорее энергичным, иногда и бесшабашным парнем.

— Но одно не исключает другого, — заметила Генриетта Шмельц.

Они сидели друг против друга на вилле на озере Аммер. В бокалах опять благоухало старое шерри лучшего сорта.

— За ту летнюю ночь я сблизилась с Хорстманом больше, чем с кем бы то ни было, — начала свои откровения Генриетта. — Хорстман понял всю безысходность моей предыдущей жизни. И он понимал, что сам в таком же положении.

Сумрак проникал в комнату, мебель и стены словно теряли свои очертания.

— Когда уже приближался рассвет, мне захотелось пройтись до пристани. Я огляделась в поисках провожатого, но почти все гости куда-то исчезли. И Амадея нигде не было. И тут рядом со мной появился Хорстман. Не говоря ни слова, он пошел за мной к мосткам. Там была приготовлена бутылка шампанского, как когда-то… Господи, сколько же минуло лет? Пятнадцать? Двадцать? За эти годы многое изменилось в отношениях между мной и Анатолем, мы растеряли наши былые чувства… Наверное, я плакала. Тихо, только слезы текли по лицу.

И Хайнц понял, что со мной происходит. Подсел ко мне, словно собираясь поддержать меня, которая ему в матери годилась. И потом вдруг сказал: «Я больше видеть это не могу!»

А я ответила: «Не нужно, прошу вас, оставьте меня одну!»

Но он не тронулся с места, только сказал: «Поймите, я не могу спокойно смотреть, когда человека обижают и унижают. Он вас использовал, и теперь собирается избавиться. Это отвратительно. Со мной произошло то же самое. Но я буду защищать и себя, и вас! Пущу в ход все средства, что у меня есть и еще будут!»