Читать книгу - "Клуб избранных - Александр Овчаренко"

Магомет вынырнул из беспамятства сразу, без каких-либо переходов. Память услужливо подсказала ему, что случилось накануне, поэтому Магомет не удивился, увидев белые больничные стены и хорошеньких польских медсестёр. За время армейской службы Магомет разучился удивляться: слишком много сюрпризов преподнесла ему жизнь в гарнизоне, поэтому был готов к любому повороту событий.

– Главное, что я жив, а голова заживёт, – рассуждал Магомет, ощупывая на голове плотную марлевую повязку. Сидевшая рядом молоденькая сестричка, увидев, что он очнулся, радостно встрепенулась, о чём-то защебетала по-польски, и куда-то убежала. Вскоре в сопровождении врача появился небольшого роста полицейский, который сносно говорил по-русски.

– Пан есть Магомет Ма-ду-ев? – по слогам произнёс полицейский, раскрыв его загранпаспорт.

– Да я Мадуев, Магомет Мадуев, гражданин Российской Федерации, – тихо, но твёрдо произнёс он.

Полицейский утвердительно кивнул.

– То есть так! – произнёс поляк. – Мы навели о Вас, пан, справки в посольстве. – Пан Мадуев помнит, что с ним случилось?

– Помню! Я всё помню, – со злостью произнёс Магомет, рассматривая сбитые костяшки пальцев на правой руке.

После чего Мадуев подробно рассказал о нападении. Полицейский записал его показания, поблагодарил и ушёл. Обессиленный, Магомет откинулся на подушку и закрыл глаза. Несмотря на чудесное спасение, на душе оставался неприятный осадок: он понимал, что за угнанный лимузин с него спросят. Заказчики были серьёзные люди, и свой интерес блюли строго. К тому же было жалко Серёжку Коробова, который, вероятней всего, погиб от руки наркомана.

– В нашей работе случается всякое! – любил повторять Коробов.

Сон почти перенёс Мадуева во владения Морфея, когда чья-то прохладная ладонь осторожно коснулась его лица. Готовый к любой неожиданности, Магомет резко перехватил руку и открыл глаза. Перед ним сидела молодая русоволосая женщина, в не застёгнутом белом халате. В глазах женщины вспыхнул испуг.

– Я есть Каторжина! – торопливо произнесла она. – Мэдицинский сэстр.

– Медицинская сестра? – переспросил Магомет, отпуская руку женщины.

– Да, да! Я есть медицинский сестра, ваш друг!

– Друг – это хорошо! Мне сейчас нужен надёжный друг, – пробормотал Магомет.

– Прошу пана говорить медленно, я плохо понимаю по-русски! – извинилась полячка.

– Это ничего! – усмехнулся Магомет, – Это мы скоро исправим!

Рана была неопасной: пуля прошла по касательной, и Магомет быстро пошёл на поправку. Вскоре он без посторонней помощи разгуливал по больничным коридорам. Рослый и сильный, он притягивал к себе женские взгляды, и редкая медсестра или женщина-врач находили в себе силы отвести взгляд от его по-мужски красивой фигуры.

За время лечения Магомет отпустил бороду и в шутку называл себя абреком. Незнание польского языка не являлось для Магомета серьёзным препятствием. Многие поляки сносно объяснялись по-русски, а когда не хватало слов, Магомет с большим удовольствием использовал язык жестов, чем приводил медицинский персонал в смущение, которое скоро сменялось затаённой надеждой на развитие более близких отношений. Точнее всех выразилась Ядвига Заславская – близкая подруга Катаржины, прославившаяся тем, что в медицинском центре не осталось ни одного мужика, которого бы Ядвига не затащила к себе в постель: «Отличный самец! Я когда представляю его в койке, у меня челюсти сводит»!

Катаржина, понимая, что в этом любовном многоугольнике ей не разобраться, плюнула на все приличия и стала действовать более решительно. На следующее ночное дежурство она затащила Магомета в ординаторскую, закрыла дверь на ключ и скинула белый халат. Под халатом находилось красивое и ухоженное тело молодой женщины, которую жизнь почему-то обделила любовью. Магомет по достоинству оценил чёрное кружевное бельё, которое Катаржина торопливо сняла, и перешёл к активным действиям.

Провокация удалась на славу: длительное воздержание, а также безудержные фантазии Катаржины, заимствованные из немецких порнофильмов, сделали из Магомета ненасытного зверя. Свой сексуальный голод он утолил, когда за больничными окнами забрезжил рассвет.

– Теперь я понимаю, почему русские победили швабов в войне! – прошептала Катаржина и бессильно откинулась на подушки. Магомет, не зная, что ответить на такой необычный комплимент, поцеловал её в раскрасневшуюся щёку и ушёл в палату, где проспал сном праведника до обеда.

Однако вечер этого дня преподнёс Магомету неожиданный сюрприз. После ужина, когда заступившая на ночное дежурство Ядвига Заславская разносила таблетки, в палату вежливо но решительно, преодолев слабое сопротивление охранников, вошли четверо мужчин. Ядвига как раз передавала Магомету горсть разноцветных витаминов и задержала его руку в своей ладони чуть дольше, чем требовалось. Глядя в бесстыжие глаза Ядвиги, Магомет предвкушал повторение прошедшей ночи, когда прозвучал знакомый гортанный голос.

– Здравствуй, Магомет! Рад видеть тебя живым, – поздоровался старший из четверых.

– Здравствуй, Ахмет! – поздоровался в свою очередь Магомет, поражённый появлением дальнего родственника.

– Собирайся, Магомет! Дома ждут тебя очень важные дела!

– Я ещё не совсем здоров, – слабо запротестовал Мадуев.